Новеллы. Второй том. Алексей ТенчойЧитать онлайн книгу.
одкой, моей фигурой», – как заклинание, твердила Екатерина, пока лифт вез ее с первого этажа на пятый. Девушка, распахнув декорированные деревом решетчатые двери лифта, цокая каблуками по мраморным плиткам, подошла к квартире. Она, словно показывая кому-то невидимому дорогую сумочку, достала ключ, полюбовалась модным брелочком: две золотые буквы на коричневом фоне так радовали, что она поднесла брелок поближе к глазам.
Замок легко открылся, девушка вошла в квартиру. Сумочка небрежно брошена на банкетку, туда же полетел и модный черный пиджак, который недавно презентовал модельер, так ценивший ее работу. Для Екатерины снова настал тяжелый момент. Ее прекрасное настроение улетучивалось с каждым шагом, и вот она дошла до зеркала. В огромной поверхности она отражалась в полный рост. Екатерина сняла очки и разрыдалась. На нее глядела очень красивая девушка, но зрачок одного глаза закрывало бельмо. Очки незамедлительно полетели в дальний угол коридора и тихо стукнулись о дубовый паркет. Через пару минут девушка пришла в себя и, немного ссутулившись, словно неся тяжелый груз, сняла туфли и надела домашние тапочки, хотя так их назвать нельзя – босоножки были украшены феерическими перьями и стразами. Одна, в роскошной квартире, наполненной книгами и старинными вещами, фотоальбомами и куклами-марионетками, она чувствовала себя потерянной и несчастной. Тот образ, что она носила вне дома – красивой уверенной женщины, исчезал, когда она оказывалась перед зеркалом. Девушка обреченно села на кресло-качалку в коридоре у шкафа с книгами. Над ним висела марионетка, которую любила ее мать – уродливый арлекин с обезображенным лицом, в роскошном парчовом одеянии, расшитом стеклярусом. Екатерина дернула куклу за ногу – зазвенели бубенчики на ее шляпе, на ботиночках из сафьяновой кожи. Вспышка ненависти к себе потихоньку улетучивалась, и девушка задремала, покачиваясь в скрипучем кресле.
Ей снилось ненавистное зеркало. Екатерина рассматривала себя в нем, но зеркало стояло прямо на оживленной улице. Девушка оглянулась по сторонам и узнала улицу художников в родном городе. Все вокруг хотели нарисовать ее портрет, тянули за руки. И вдруг среди художников оказался тот самый арлекин-марионетка, которого она боялась с детства. Он тоже взял её за руку и сказал, что если ее нарисует Тимур, то бельмо пройдет. Екатерина вдруг ощутила ужас от его прикосновения, вырвала руку и побежала, но арлекин, звеня бубенчиками, начал преследовать. Звон нарастал, становясь невыносимым. Девушка решила спрятаться в зеркало и, почти войдя в него, вдруг испугалась, что не сможет вернуться обратно. Она схватилась за веточку засохшей розы, букет из которых оказался на этажерке рядом с зеркалом. Зазеркальный мир манил, она пересекла серебряную границу и сразу увидела своих родителей. Мама, которая умерла недавно, и отец, которого она совсем не помнила, стояли вместе, держась за руки. Они словно находились в той квартире, которую оставили дочери в наследство, и все там было как в реальной жизни. Мама рассмеялась и уселась в кресло-качалку, а папа подарил ей букет сухих роз и поставил на этажерку у зеркала. Вдруг мама обернулась к дочери и, внезапно вырастая в размерах, закричала:
– Ты наше проклятие, все женщины у нас в роду с меткой, ты напоминаешь о нашем грехе, ты сама грех.
Девушка в испуге бросилась к зеркалу, выйти обратно она не могла – держали руки матери, отца и еще чьи-то, но у неё была веточка, которая уходила на другую сторону зеркала.
Екатерина проснулась от собственного крика. Немного придя в себя, она поняла, что дремала в любимом мамином кресле и что в квартире она одна. Она разжала кулаки и увидела в ладони сухую веточку с розовым бутоном. Ее колючим стебельком она поранила палец, и капля крови испачкала дорогую белоснежную блузку. Стряхнув с себя остатки кошмара, Екатерина взяла с полки шкафа блокнот в кожаном переплете и тщательно записала свой сон со всеми подробностями. Особенно внимательно она отнеслась к словам арлекина про художника с именем Тимур. Она подчеркнула это имя и на полях поставила восклицательный знак.
Девушка росла в странной семье. Ее мать была поэтессой и немного актрисой. Дома устраивались поэтические вечера, повсюду в вазах без воды стояли розы и медленно засыхали. Она говорила, что срезанные цветы все равно мертвы, не нужно продлевать их агонию, а можно только любоваться скоротечной красотой. Екатерина хотела оставаться в доме единственным ребенком, ссорила маму с ее ухажерами, подглядывала за ними и ябедничала, третировала, как ей казалось, всех гостей. И не понимала, почему мама смеялась, если очередной ухажер рассказывал о выходках вредной девчонки.
Воспоминания о маме, такой красивой и независимой, были болезненными: она всегда сравнивала себя с ней и, учитывая бельмо на глазу, считала себя неудачницей и старалась перещеголять свою мать. Поэтому она стала манекенщицей, поэтому каждый раз рыдала перед зеркалом. И вдруг Екатерине пришла в голову прекрасная идея:
– Что ж, может арлекин и прав, ведь в доме столько маминых портретов, а моего ни одного. Пока я молодая и красивая, это надо запечатлеть! Пожалуй, так и сделаю! Профиль-то у меня как у средневековой принцессы!
Спать она легла в отличном настроении. Необходимо