Анна. Анастасия ЖиляковаЧитать онлайн книгу.
/p>
– Откуда такая уверенность?
– Ну раз ты до сих пор со мной, значит, тебе это нравится, и какие-то нервные клетки у тебя остались.
Виктор выдохнул. Я все еще стояла на краю скалы над обрывом, раскинув руки и наслаждаясь свободой. Тут было столько солнца и воздуха, что я чувствовала, как все мое тело наполняется энергией. И мне совсем не хотелось спускаться.
– Аня, пожалуйста.
– Не хочу.
– Тогда ты не оставляешь мне выбора.
– То есть?
– Сегодня твоя очередь спать в машине. А я лягу в палатке.
– Ну уж нет.
Я быстро спустилась и щелкнула его по носу.
– Ты хочешь, чтобы я на этой машине во сне куда-то въехала?
Виктор улыбнулся и обнял меня.
– Нет, конечно. Но зато ты спустилась, и я больше тебя на скалы не пущу.
– Ах, ты вредина, – я попыталась изобразить суровость, едва сдерживая смех. – Ограничивать мою свободу? Ну уж нет.
– Я сейчас ее еще больше ограничу, – хмыкнул Виктор, поднял меня на руки и понес вниз.
– Эй, поставь меня живо, – я начала вырываться. – Это мое право – залезать туда, куда я хочу.
– А мое – обнимать и целовать тебя тогда, когда я хочу, – Виктор крепче прижал меня к себе и потянулся своими губами к моим.
Уворачиваясь, я бросила взгляд на дерево. Там в дупле явно что-то было.
– Милый, подожди.
– Как подожди? Я еще с тобой не закончил.
– Я серьезно. Поставь меня.
– Что случилось? – Виктор остановился и поставил меня на землю.
– Там в дупле что-то лежит. Я хочу посмотреть.
– А может, не стоит? Вдруг это просто запасы белочки, и ей не понравится, что ты туда лезешь, – пошутил Виктор.
Я не стала ему отвечать. Протянув руку, коснулась пальцами непонятного предмета. На ощупь было похоже на ткань. Я встала на цыпочки и ухватила ее край, потянула на себя. Мне на руки выпал сверток.
– Что это такое?
– Аня, лучше положи обратно. Вдруг это что-то опасное.
– А вдруг интересное?
Я размотала ткань. Внутри оказалась деревянная шкатулка. Открыв ее, я увидела пачку писем, перевязанных выцветшей лентой.
– Только не начинай, – простонал Виктор, глядя на мою находку.
– Что? – я изобразила непонимание.
– Я тебя знаю и вижу, как ты смотришь на эти письма. Можешь их прочесть, но не пытайся найти того, кто или кому их писали. Любительница детективов ты моя.
– Не буду, не буду. Я просто почитаю их на ночь. Вместо книжки, – я изобразила блондинку.
Виктор вздохнул. Конечно, он мне не поверил. Оба знали, что я не успокоюсь, пока не выясню, кто эти письма писал, кому и почему они оказались в дупле дерева. Но я не могла иначе.
Сидя вечером в палатке – конечно, я отправила Виктора в машину, мне в ней действительно спать опасно, – я перебирала письма из шкатулки, пытаясь понять, с какого начать. В связке их было штук двадцать, конверты даже не были подписаны. Ни имени отправителя, ни адреса получателя. Ничего. Даже марки нет.
Решив, что самое нижнее письмо – скорее всего, самое первое по хронологии, я аккуратно достала из конверта несколько листов пожелтевшей бумаги. Почерк того, кто его писал, был практически каллиграфическим. Не то, что у меня. Я вздохнула. Виктор часто говорил, что при моем почерке никакого шифра не надо – и так никто ничего не поймет. Разумеется, я так этого не оставила, и он получил подушкой по голове. Но, честно говоря, он был прав. Почерк у меня действительно далек от идеального. В отличие от этого.
«Милая Мари, вряд ли ты когда-нибудь прочитаешь эти строки. Может, это и к лучшему. Если бы я сказал тебе все прямо в лицо, ты бы уехала и уже никогда бы не вернулась. А я не могу этого допустить. Я хочу видеть тебя каждый день, даже зная, что ты не моя и никогда моей не будешь.
Ты не просто моя подруга детства. Я тебя люблю. И прошу у тебя прощения за то, что мне пришлось тогда уехать. Если бы я был рядом, ничего бы не случилось. Я обещал не оставлять тебя, но нарушил свое слово.
Когда я вернулся, все уже произошло. Я ничего не мог изменить. Ты не укорила меня даже взглядом. Я знаю, что ты ни в чем меня не винишь. Но сам себе я этого никогда не прощу. Я не знаю, как искупить свою вину перед тобой».
Дальше несколько строк были густо замазаны ручкой (или чернилами? – я до сих пор не могла определить хотя бы век, в котором эти письма были написаны, не говоря уж о точном годе). В палатке было темно, так что на свет нельзя было ничего разглядеть. Можно было бы подождать до утра, но мне было слишком интересно.
Я вылезла из палатки и открыла дверь машины.
– Что случилось? – вскинулся Виктор, стукнувшись головой о крышу. – Ай.
– Ничего, милый, ты спи. Я просто возьму фонарик.
– Зачем? По лесу собралась гулять? – напрягся