Останься единственным. Адалин ЧерноЧитать онлайн книгу.
а он там не появлялся. И вот…
Это произошло, когда я этого не ждала. И, как оказалось, была совершенно к этому не готова.
Взяв себя в руки, все же выхожу из машины и следую к дому. С утра чувствую себя неважно, поэтому решила вернуться домой из университета пораньше. Лучше пропустить несколько пар, чем хлопнуться в обморок прямо в аудитории.
Впрочем, вернуться пораньше оказалось плохим решением. Как только я захожу в дом, Елизавета, наша домработница, сообщает о желании отца меня видеть. Я мимолетом замечаю ухмылку на полноватом лице, но пропускаю ее мимо. Сегодня я вряд ли способна считывать эмоции других людей. Меня свои переполняют с лихвой. Дышать трудно от того, что творится внутри.
Мы с Багровым два месяца не виделись. Мы и сегодня не виделись, если так подумать, но те жалкие мгновения, которые выпали мне, чтобы на него взглянуть, разбередили душу. Вытащили оттуда боль и тоску, которые я мастерски скрывала все это время.
Пока поднимаюсь по лестнице, прокручиваю в голове множество вариантов, по которым папа может меня вызвать. В последнее время он не в лучшем расположении духа. Причин этому я не знаю. Спрашивала у мамы, но она лишь обмолвилась, что в бизнесе дела идут не лучшим образом. Впрочем, мама редко лезет в дела отца, поэтому и знать о них много не может.
Стоит мне зайти в кабинет, я сразу понимаю, что отец не в духе. На столе початая бутылка виски и полупустой стакан. Во взгляде отца недовольство и, я бы даже сказала, ярость. У меня озноб по телу пробегает, но я все же ступаю в кабинет и закрываю за собой дверь.
– Елизавета сказала, ты меня звал, – нарушаю затянувшееся молчание.
Все же, несмотря на то, что я вернулась домой пораньше, чувствую я себя все еще неважно. Беременность дается мне тяжело. Особенно из-за того, что кроме меня о ней больше никто не знает. Из близких, знакомых и родственников – ни одна живая душа.
– Что это?
Отец кивает куда-то на стол, и мне приходится подойти ближе.
Лучше бы я этого не делала, честное слово. Там лежит мой тест на беременность. Тот самый тест, который я сделала, будучи на море, и который привезла с собой домой. Не смогла его там оставить. Забрала. Лучше бы выбросила, все равно толку от него никакого. Я не собиралась говорить Багрову о том, что беременна. И красивого сообщения о том, что мы ждем ребенка, все равно бы не вышло.
– Я спрашиваю – что это?
Отец резко повышает голос на несколько тонов. Я ежусь. Я два месяца тщательно скрывала свою беременность и все это время с такой же щепетильностью думала, как рассказать о ней отцу. Ни одного подходящего слова я так и не нашла, поэтому сейчас стою, ошарашенно глядя на тест. Откуда он у него? Как он его нашел?
– Кира, мать твою!
Вот теперь мне становится по-настоящему страшно. Таким я отца никогда не видела и понятия не имею, как с ним разговаривать.
– Тест на беременность.
– Я не слепой, Кира. Откуда он? Ты что, беременна?
Можно сказать «нет». Можно придумать отмазку и соврать, что тест принадлежит моей подруге. Можно прямо сейчас закончить эту пытку и уйти, но проблема в том, что через несколько месяцев моя беременность станет заметна, и нам все равно придется поговорить. Не думаю, что тогда отцу будет легче услышать то, что я должна ему сказать.
– Да, папа.
Стакан с виски, секунду назад стоявший на столе, со свистом пролетает в полуметре от меня и врезается в стену, со звоном разлетаясь на осколки. Я вздрагиваю. Тошнота, мучившая меня с самого утра, снова подкатывает к горлу. Но то ли потому, что сейчас не до этого, то ли потому, что организм перешел в режим волнения и страха, я благополучно сдерживаю тошноту и ошарашенно смотрю на отца.
– Кто он? – спрашивает папа.
Я надеялась, что он спросит что-то другое. Будет кричать, возмущаться, возможно, выдаст свою ярость, но не спросит, кто отец. Какая, к черту, разница?
– Кто?
Отец крепко сжимает челюсти и шумно выдыхает.
– Отец ребенка, Кира. Кто он?
– Это важно?
– Мать твою, ты можешь ответить на мой вопрос?!
– Нет.
– Нет?!
Отец встает из-за стола. Ко мне не идет, остается стоять. Видимо, боится не сдержаться. Я, честно говоря, тоже боюсь. Папа ни разу руку на меня не поднимал. Кричал, конечно, когда я косячила, даже денег лишал, чтобы проучить, но бить – никогда такого не было. Сейчас я именно этого боюсь. Не столько из-за боли, сколько из-за последствий. Как мы после будем общаться? Как смотреть друг другу в глаза, зная, что произошло?
– Это Демьян? – голос отца, как мне кажется, звучит с надеждой.
Я его прекрасно понимаю. Демьян появился в моей жизни месяц назад. Ну, как появился… Мы с ним давно знакомы. Наши отцы плотно сотрудничают. Одно время папа даже намекал, что было бы неплохо породниться, но ни я, ни Демьян эту ремарку не восприняли всерьез. Это было два года назад. Нам обоим было по восемнадцать. Никто из нас не думал о свадьбе. Месяц назад Демьян стал