Расстрельный список. Сергей ЗверевЧитать онлайн книгу.
штату личного шофера. Последний жалобно скулит о своей ответственности за технику и транспортируемую персону, но разжалобить твердокаменного начальника ему пока не удалось ни разу. Нечитайло нравится самому небрежно крутить рулевое колесо и нестись на максимальной скорости по украинским дорогам, от которых часто осталось одно название. Сейчас время для автомобильных путешествий вполне подходящее: припекло майское солнышко, подсушив непроходимую черноземную грязь и связав населенные пункты вполне преодолимыми колесным транспортом путями.
Как там в поговорке: «Машиной овладеешь – легче путь одолеешь!»? Вот и одолевает Нечитайло дальние пути, возникая как черт из табакерки то здесь то там, сея то панику, то отчаянье среди тех представителей соваппарата, кто не сумел «коренизироваться» и освоить тонкости украинского языка и культуры. Сейчас он бодро направляется в Новоникольский район, где его ждали с содроганием.
Впрочем, причины этих индивидуальных автопробегов лежали не столько в любви коренизатора-украинизатора к простору и скорости, сколько в желании удалиться от чужих любопытных глаз в укромные места на каких-нибудь отдаленных хуторах. Зачем? Встреча! Как много в этом слове слилось для тех, кто профессионально играет в хитрые агентурно-оперативные игры.
Я извлек из кармашка просторной рабочей куртки часы-луковицу. Стрелка двигалась непозволительно медленно, но оно и неудивительно. В засадах, в тягостном ожидании, время всегда замедляет свой ход, чтобы потом компенсировать это отставание тем, что понесется в галоп, когда настанет пора действовать.
Эх, главное, чтобы наводка сработала. Но те, кто ее давал, пока что в промахах не замечены.
– Припозднился, сучий потрох, – скривился Петлюровец, присевший на корточки рядом со мной, приподнимая стволом револьвера козырек вечно сползающей на нос широкой кавказской кепки. Он был раздражен, как и обычно, когда долго не имел возможности затянуться папиросой или, на самый крайний случай, самокруткой с доброй махорочкой. А в засаде не курят. В засаде ждут.
Неторопливо протащилась по дороге крестьянская подвода с горшками, на которой сидел старик в чистой холщовой рубахе, широких портах и лаптях. За ней весело бежали два босоногих пацаненка. Двигайте побыстрее отсюда! Нам только посторонних здесь не хватало!
Ну же! Где ты, чертов автомобилист-коренизатор?!
Прошло еще пять минут. И чарующей музыкой прозвучал для моих ушей долгожданный нарастающий рокот автомобильного мотора.
Из-за деревьев появился зеленый двухместный французский «Сенешаль» с откидным верхом. Трофей польской войны двадцатого года. Но еще ездит, притом достаточно шустро. Крепкая машинка и ремонтопригодная. До поры до времени. Ведь чем хороши для специалистов нашего профиля автомашины – их легко обездвижить, всадив в двигатель меткую пулю.
Время пришло! Встаю во весь рост. Вскидываю «мосинку». И безукоризненно точно разношу одним выстрелом двигатель. Тот чихает. Захлебывается. Машина виляет в сторону, зарывается носом в жесткий придорожный кустарник. Из нее выпрыгивает перепуганный незнакомый знакомец с явным намерением задать стрекача.
– Стоять! – кричу я, для острастки еще раз пуляя в воздух.
Водитель «Сенешаля» резко вскидывает руки, кричит что есть силы:
– Не стреляй! Сдаюсь!
Так он и застыл около машины, подняв руки вверх и затравленно рассматривая подходящую к нему троицу. Никого из нашей группы он не видел раньше – ни меня, ни Петлюровца, ни Одессита. Ну вот и повод познакомиться – «нечаянная» встреча на сельской проселочной дороге.
– Не доехал, комиссар? Бывает, – хохотнул Петлюровец, снова поправив кепку стволом нагана и им же тыкая в грудь пленнику.
Нечитайло был полноват, курчав, черноволос, с пронзительными карими глазами. Одет форсисто, в стиле «шофер авто»: кожаная куртка, кожаный шлем, кожаные очки-консервы.
– Товарищи… Господа… – сбился он, все еще надеясь взять ситуацию под контроль. – Вы что-то напутали! Я не комиссар. Я учитель украинского языка!
– Как на собраниях – то комиссар, а как в степи – то учитель, – кивнул Петлюровец. – Чему учишь? Как москалю сподручнее вильну Украину в рабстве держать?
– Да я за нее, за нэньку Украину, всю жизнь положил! – искренне возмутился Нечитайло.
Тут разверзлись хляби небесные, и потопом хлынули слова. Видя, что дело пахнет керосином, он многословно и с готовностью принялся унижаться, умолять. Долдонил, что в душе всегда был против советской власти. Готов сотрудничать ради ее поражения. Да что там готов – уже сотрудничает с поляками, от которых, если что с ним случится, нам не поздоровится, из-под земли достанут. Зато если согласимся его отпустить и расцеловать при этом в обе щеки – так Польша за этот благой жест завалит нас оружием и деньгами на подрыв советской власти. В общем, вербовал нас как только мог.
Про Польшу – это интересно. Тут стоит расспросить его поподробнее. Пусть даже теряя время и рискуя, что на дороге появятся ненужные нам свидетели.
Страх за свою жизнь что-то сдвинул в мозгах