Пиратские одиссеи Франсуа Олоне. Виктор ГубаревЧитать онлайн книгу.
о мифические сведения, которые он мог позаимствовать у подвыпивших рассказчиков в портовых тавернах Тортуги[1], Эспаньолы[2] и Ямайки.
К счастью, отдельные страницы извилистого жизненного пути Франсуа Олоне удается реконструировать с помощью сочинений французских миссионеров Жана-Батиста дю Тертра, Ле Пера и Шарлевуа, писем губернатора Тортуги и Берега Сен-Доменг[3] Бертрана д’Ожерона, а также испанских документов XVII века.
Голландская карта Карибского моря, XVII век. Картограф Питер ван дер Аа.
Настоящее имя капитана Франсуа Олоне было Франсуа Но (впрочем, некоторые исследователи полагают, что его звали Жан-Франсуа Но или даже Жан-Давид Но), а свое прозвище он получил по названию портового города Ле-Сабль-д’Олонн (Нижнее Пуату), в котором родился около 1630 года. В двадцатилетнем возрасте Олоне попал на Антильские острова «не то солдатом, не то рабом – вполне обычное начало».
Белыми рабами, как правило, были кабальные слуги, которых нанимали на три года; на островах Французской Вест-Индии эту категорию переселенцев именовали также «тридцатишестимесячными». Эксквемелин очень ярко описал жизнь белых рабов: «Идет здесь в общем такая же торговля людьми, как и в Турции, потому что слуг продают и покупают, как лошадей в Европе. Встречаются люди, которые недурно наживаются на таком промысле: они едут во Францию, набирают людей – горожан и крестьян, сулят им всякие блага, но на островах мгновенно продают их, и у своих хозяев эти люди работают, как ломовые лошади. Этим рабам достается больше, чем неграм. Плантаторы говорят, что к неграм надо относиться лучше, потому что они работают всю жизнь, а белых покупают лишь на какой-то срок. Господа третируют своих слуг… и не испытывают к ним ни малейшей жалости. Больные или здоровые, эти слуги работают прямо под палящими лучами солнца. Труд их совершенно невыносим, и спина у них покрыта струпьями, как у лошади, постоянно таскающей тяжелую ношу. От плохой пищи слуги все время страдают тяжкими недугами и пороком сердца. Они лишаются сил, тело у них пухнет, как у больных водянкой, дыхание становится прерывистым, их терзают рези в желудке. А причина всех этих недугов – это, бесспорно, скверное питание и нечеловеческое обращение. Случается, что в эти места попадают и дети обеспеченных родителей. Их влечет жажда странствий; приходится им очень туго. Они вскоре заболевают, и их состояние ни у кого не вызывает жалости, и никто не оказывает им помощи».
Отслужив свой срок на одной из плантаций, Олоне отправился к вольным охотникам Эспаньолы «и прожил среди них довольно долго». Этих охотников называли буканьерами. В Европе слава о них распространилась вскоре после того, как в 1654 году в Париже была опубликована книга аббата дю Тертра «Общая история Антилл, населенных французами». В 1667–1671 годах вышла расширенная, четырехтомная версия этой книги.
«Буканьеры, – рассказывает дю Тертр, – были названы так от (индейского. – В. Г.) слова букан – это разновидность деревянной решетки, сделанной из нескольких жердей и установленной на четыре рогатины; на ней буканьеры… жарят своих свиней целиком и питаются ими без хлеба. В те времена они представляли собой неорганизованный сброд людей из разных стран, ставших ловкими и мужественными в силу своих занятий, связанных с охотой на быков ради добычи шкур и ввиду преследования их испанцами, которые никогда их не щадили. Так как они не терпят никаких начальников, то слывут людьми недисциплинированными, которые в большинстве своем укрылись в этих местах и дошли до такого образа жизни, чтобы избежать наказания за преступления, совершенные в Европе…
Буканьер. Гравюра из книги А. О. Эксквемелина «Пираты Америки»
У них нет никакого жилья или постоянного дома, а есть лишь места встреч, где располагаются их буканы, да несколько хижин на сваях, представляющих собой навесы, крытые листьями, для защиты их от дождя и хранения шкур убитых ими быков – до той поры, пока не придут какие-нибудь корабли, чтобы обменять их на вино, водку, полотно, оружие, порох, пули и некоторые другие вещи, в которых они нуждаются и которые составляют всё имущество буканьеров».
По данным Шарлевуа, «буканьеры не признавали никаких иных законов, кроме своих». Тем, кто пытался навязать им иную точку зрения, они неизменно отвечали: «Это не принято на побережье». При этом подразумевалось побережье Сен-Доменга. Свои настоящие имена эти специалисты по добыче и заготовке мяса обычно скрывали под прозвищами.
Жилище буканьеров. Французская гравюра конца XVII века
«Всякий, вступивший в общество буканьеров, должен был забыть все привычки и обычаи благоустроенного общества и даже отказаться от своего фамильного имени, – пишет И.-В. фон Архенгольц. – Для обозначения товарища всякому давали шутливое или серьезное прозвище, перешедшее у многих из них даже на потомков, если они вступали в брак. Другие только при брачном обряде объявляли свое настоящее имя: от этого произошла до сих пор сохранившаяся на Антильских
Остров, лежащий у северного побережья Гаити. Современное название – Тортю.
Так в колониальную эпоху называли остров Гаити. Параллельно с этим названием французы нередко использовали еще одно – Сен-Доменг (производное от названия города Санто-Доминго – административного центра испанской колонии на Гаити).
Официальное название французской колонии в западной части Гаити.