Родственные души. Сборник рассказов современных писателей. Таня СтарЧитать онлайн книгу.

      – Всё, стая, отлаялся! Носом чую, сдохну к утру! – беспородный пёс свернулся калачиком, поджав хвост. – Следуйте теперь за Психом, с ним не соскучишься!

      – Подожди, друг! Может, отлежишься ещё? Сколько раз смотрел смерти в глаза?

      – Много. Этот последний. Шкурой клянусь! Не унюхал отравы – получи пену у рта. Силы не те, что в первые вёсны.

      – Дедушка Цыган, а кто ж нас учить будет?

      – Да никто! Живите сами! Вот сейчас всё выдам как на духу, а дальше свобода выбора. Ведь меня ж никто не учил, окромя жизни, вот и тёрлись друг о дружку девять зим.

      – Целых девять? Тут одну зиму пережить – уже учёный, а девять – вожак!

      – Мы тебя не забудем! И кутятам твои истории пригодятся.

      – Я и сам когда-то был кутёнком.

      – Цыган, расскажи! Расскажи, как ты смог прожить так долго на воле и не умереть от голода и тоски.

      – Я ж почти породистый! Мать лайка, отец дворянин, так люди говорили. Родился в подвале на мокром бетоне. Мамка сбежала от хозяев, чтобы выводок не утопили. А потом вернулась к своим, а нас оставила. Братьев-сестёр люди растащили, а я не приглянулся. Кормить кормили, а к себе не брали. Протянут руки, я улыбнусь в ответ, а они давай пятиться.

      Электрик в аварию провода чинил да пил со слесарями. А они ему:

      – Возьми щенка! Один остался. У тебя семья, дом… Будет сторожить.

      Вот он после пятой рюмки и поднял меня на руки. Гладил по голове. Я уж тогда подластился в ответ. А утром погрузили его и меня в машину и отвезли домой. Гляжу дикарём по сторонам, а небо-то голубое, солнце яркое. Надо же!

      Вот калитку он открыл, до крыльца дошёл, да и упал поленом храпеть на всю улицу, а я под крыльцом схоронился. Прижух и сижу, в щёлку за солнышком наблюдаю.

      К вечеру жена с работы пришла. Разбудила кормильца, отправила досыпать в дом.

      Я вылез, улыбнулся, а её передёрнуло, пришлось обратно под крыльцо.

      Проспался хозяин, ругались, ругались, жена ему:

      – Уматывай! И блохастого забирай!

      А мужик вдруг:

      – Где моя собака? Пусть живёт, дом охраняет!

      – Иди погляди, как этот уродец зубы скалит. Всех распугал!

      Полез под крыльцо, увидел меня, почесал затылок:

      – Что ж его – выкидывать теперь? Пусть себе улыбается. Живи, Шарик! Живи!

      Так и пригрелся я. Подрос. Попривыкли домашние. Будочка от прежней Жучки мне отошла. Кормёжка стабильная. Цепь прочная. Живи – не хочу!

      Зажрался! Недоеденный суп стал в землю зарывать про запас, а кости в будке ныкать под настил.

      Первую свою зиму отсидел. Холодно, скучно! С мышами да крысами сдружился.

      А весной запахи. Хоть волком вой, как на волю хочется! За забором собаки лают, а я как дурень в будке. В одну такую ночь не вытерпел, стащил с себя ошейник (оказалось, шея-то моя тонкая, просто шерсти валом) да и побежал прочь прямиком на собачью свадьбу. Эх, хорошо! Воля! А сучка какая знатная была! Так бы и занюхал! Месяц гулял. Жрать охота, а гулять ещё больше. Тут-там перебьюсь и дальше бегать.

      Дочка хозяйская Настька мимо проходила, меня узнала. Говорит:

      – Шарик, ты? Живой, зубоскал! А мы собрались овчарку покупать.

      Сказала, да и пошла прочь. А мне обидно стало.

      «Какую овчарку? – думаю. – Да ещё и в будку мою! Не позволю!»

      Разлаялся я тогда на всю улицу:

      – Я здесь хозяин! Я! Никаких овчарок!

      Злой был в тот день, поцапался с друзьями, да к вечеру домой прибёг. Залез в будку, как и был там, сижу, – жду!

      Наташка-жена утром вышла во двор и обомлела.

      – Вот он я! – сижу, улыбаюсь. – Ждали? Рады небось? – Гавкнул ей приветственно.

      – Сашк! Гляди-ка! Шарик вернулся. Сам в будку залез. Вот хитрый пёс.

      – О, Шар Иваныч! Какими судьбами? Нагулялся?

      – Пап, а овчарка?

      – Что ж, его выгонять теперь? Пусть живёт!

      Неделю продержался, страсть как боялся овчарки этой. А потом накрыло. Лето же. Жизнь вокруг! Вот и повадился. Уйду – приду. Всё чаще и чаще.

      Уговорили дети отца. Купил он им овчарку. А меня обозвал гулякой, да и отдал знакомому на особое предприятие, которое за лесом следило. На работу, в общем, приняли. Сторожем главным стал. Территория в собственность и мослы кучкой зубы точить – благодать! Сколотил тогда свою первую банду. Вот псы были… Побегали мы в тот год… И в питомнике, и с дедом Гошей транспорт охраняли. Город, как свои четыре лапы, знал. Правила дорожного движения изучил. Без этого никак, цуцики, не проживёшь среди людей. Не знаешь правил – ждёт тебя собачья смерть! Так что учите.

      – Хорошо, дедушка, хорошо! А потом, что было?

      А потом весна. Влюбился, как щенок! Работу бросил. Ушёл в загул. Уволили. И связи утерял. Попередохли те псы… кто от голода, кто в собачью рулетку проиграл, кого