Творцы террора. Елена ПрудниковаЧитать онлайн книгу.
. Большая ложь даже просто не придет им в голову. Вот почему масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уж чудовищную ложь. И даже когда им разъяснят, что дело идет о лжи чудовищных размеров, они все еще будут продолжать сомневаться и склонны будут считать, что, вероятно, все-таки здесь есть доля истины… Солги посильней, и что-нибудь от твоей лжи да останется.
Речь Генерального секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева на XX съезде партии – один из известнейших политических документов российской истории. С этим, думаю, никто не станет спорить.
Она, эта речь, дала отсчет новой эпохе – и это утверждение, полагаю, будет правильным. Какой эпохе – это уже второй вопрос.
В этой речи впервые на весь мир партия устами ее руководителя заговорила о кровавой сталинской тирании, о необоснованных репрессиях, унесших множество жизней. И это верно.
Ну, и за каким, простите… им это понадобилось? Кто их за язык тянул? С чего вдруг первые лица государства кинулись обливать себя и свою страну дерьмом на виду у всего мира? Притом что и до, и после того никогда партия коммунистов не предавалась публичному самобичеванию, наоборот, все нехорошее тщательно скрывалось. Как до – при Сталине, так и после – при Хрущеве. Более того, когда весной 1953 года с подачи Берии «Правда» сообщила о «нарушениях законности» в ходе «дела врачей», те же соратники, которые через три года станут так пугающе откровенны, подвергли его жесткой критике.
Так какая муха их укусила?
Еще работа над биографией Лаврентия Берии («Берия: последний рыцарь Сталина») привела меня к выводу, что 26 июня 1953 года в стране состоялся военно-политический переворот. Не верхушечная разборка в борьбе за власть, а полноценный государственный переворот. Все признаки налицо: введенные в столицу войска, убийство второго (а де-факто – первого) человека в государстве, генералы с пистолетами, стоящие за спинами членов Политбюро. То, что последние потом приложили самые отчаянные усилия, чтобы замаскировать случившееся, – ничего не меняет в сути событий. Это просто и понятно: сделанного не воротишь, а жить как-то надо.
Изменился ли в результате путча политический строй? А то! Партия, точнее, партаппарат, в последнее десятилетие все больше отодвигаемый Сталиным от штурвала, насильственным образом узурпировал власть. С этого момента авторитарное государство, все более дрейфующее к демократии, каким СССР был начиная с середины 30-х годов, сменилось диктатурой партийной олигархии.
Формироваться эта олигархия начала отнюдь не в 50-е годы. Ничего исключительного здесь нет, наоборот, все уныло банально. Конфликтами царей и бояр, королей и герцогов переполнена мировая история в лучшие ее годы. В худшие, вроде нынешних демократических, кланы так называемой «элиты» властвуют напрямую – нельзя же считать марионеток в государственных верхах каким-либо препятствием! Классический тому пример – Украина. Рассуждая об этом государстве, некоторые особо циничные политологи вообще не берут в рассуждение партии (кое-кто даже президентов), а прямо говорят: к власти пришли «днепропетровские», вытеснив «донецких» (или наоборот?) Если кто думает, что в США не так… Как же там может быть не так, когда сам смысл демократии – убрать с дороги последнее препятствие в виде не до конца подконтрольных финансовым воротилам наследственных монархов. То есть подконтрольных, конечно – но не до конца, понимаете? Взбрыкнуть могут, убивать придется, кровью дворцовые паркеты пачкать – потом не отмоешь…
Естественно, не избежали общей участи и советские лидеры. Ленин крепко бодался со своим окружением, Сталин воевал с ним не на жизнь, а на смерть (в прямом смысле, если судить по числу расстрелянных государственных деятелей). Острота конфликта усугублялась еще и тем, что раскол шел не только по плоскости «власть – оппозиция». Даже самый упрямый олигарх в конце концов либо договорится с государством, либо разорится, поскольку он поневоле государственник, ему работать надо. А тут столкнулись между собой два психологических типа: созидатели-«государственники» и разрушители-«революционеры», которым любая созидательная деятельность была глубоко фиолетова. Не надо забывать, что к власти в октябре 1917 года пришла радикальная политическая партия, так что «революционеров» в ней, а соответственно и в советской верхушке, абсолютное большинство. «И вечный бой, покой нам только снится!»
Ленин, хотя поневоле решал и созидательные задачи, все-таки был радикальным политиком и неплохо находил общий язык с этой публикой. Но Сталин-то по своей биографии – рабочий лидер. В этой среде разрушители приживаются плохо, а если и приживаются, то ненадолго. Уже в 20-е годы крики о том, что «нет у революции конца» разбивались о стену самого искреннего непонимания именно рабочего класса: «Мы победили, заводы теперь наши, надо их восстанавливать и работать, сколько же можно на митингах орать». Как пелось в популярной в 20-е годы песне: «И по камушку, по кирпичику собирали мы этот завод».
Сталин, рабочий лидер, выходец из патриархальной среды, эти устремления понимал и разделял. Поэтому-то в борьбе с так