Темный дом. Максим ХорсунЧитать онлайн книгу.

      Есть такая народная примета: если черный джип сворачивает с дороги и перегораживает тебе путь, то грядут неприятности. Если же это происходит зимней ночью, когда темнота становится такой, что хоть выколи глаз, и если поблизости – ни одного свидетеля, то неприятности последуют в весьма неотдаленном будущем.

      Садовников выронил сигарету и отпрянул, прижавшись спиной к дощатому забору. У него была трость – крепкая дубовая палка, усиленная медными кольцами, она не раз выручала сталкера во время задушевных бесед на заднем дворе «Радианта». Но против ствола палка – не аргумент. А из приоткрытого окна задней двери выглядывал пистолет Макарова.

      – Сталкер Костыль? – спросили из царящей в салоне темноты и, не дождавшись ответа, потребовали: – Сюда иди!

      Сталкер мысленно ругнулся и подошел, шаркая правой ногой по тротуару, к джипу. От авто шел тяжелый запах горячего железа и бензина. Дверь с костяным щелчком открылась, высунулась лапа, обтянутая черной скрипучей кожей. Лапа вцепилась в куртку Садовникова и втянула его в салон.

      Внутри были трое. Похожие друг на друга, словно братья-близнецы. Круглоголовые, мордастые, откормленные как на убой. Все, само собой, при пушках. Садовников постучал тростью по коврику под ногами, сбивая грязь, затем поинтересовался:

      – Чем обязан?

      – Ты должен Парфюмеру, – прозвучало будто приговор. Говорил тип, развалившийся на заднем сиденье, остальные только строили страшные рожи.

      – Я верну, – буркнул сталкер, в очередной раз думая, что его карта крыта. Если Парфюмер обратился за помощью к братве, то договариваться или что-то обещать уже поздно.

      Вообще в тот день все шло наперекосяк. Ныла на погоду нога, голова была тяжелой с самого утра, думалось туго, под скрип извилин. И дернул же черт сесть играть с Котом… а тот как будто что-то учуял. Был он слегка навеселе и держался бодрячком, по слухам – раздобыл в Зоне какую-то мелочовку и выгодно загнал. За карты Кот сел, чтобы развлечься, он много балагурил и играл небрежно, ради удовольствия, но масть сама так и шла ему в руки. А вот от Садовникова фарт отвернулся, причем, похоже, давно. Он проиграл Котяре деньги, которые собирался вернуть Парфюмеру в счет предыдущего долга, а следом спустил и остаток пенсии. Затем он занял у Кота и проиграл снова. «Повезет в любви!» – сказал тогда Кот, похлопывая Садовникова по плечу. Парфюмер, который и полслова не проронил, когда два сталкера садились играть, после партии отчитал Садовникова, словно мальчишку. «Я верну», – сухо пообещал держателю притона Садовников, абсолютно не догадываясь, как он это сделает. Разве что продаст почку, хотя кому она, пропитанная миазмами Зоны, может понадобиться?

      – Мы поможем разрулить долги, – сказал бандит, поигрывая «макарычем». – Есть работенка.

      – Слушаю… – отозвался Садовников. Само собой, работать на бандерлогов у него не было ни малейшего желания. Сталкер понимал, что ничего путного они не предложат. Наверняка это будет что-то связанное с трафиком наркоты, выращенной на «газированной глине». Мол, проведи, отведи, препроводи…

      «Они ведь не местные, – лихорадочно соображал Садовников. – Выкосят плантацию „мичуринских“ или „спарты“ и свалят за бугор – с них взятки гладки, а мне расхлебывай…»

      Но он был не в том положении, чтобы корчить из себя героя. Поэтому Садовников изобразил на лице предельное внимание.

      – Ты знаешь, кто такой Всеволод Леонидович Шимченко?

      Перед глазами пронеслось: дождливая весна, биллборд на выезде из Искитима, строгое лицо, очки в золотой оправе, то ли борода, то ли запущенная щетина, припудренные залысины… и надпись красными, как кровь, буквами: «Голосуй за Шимченко! Твой сенатор из Зоны Посещения!»

      – Знаю, – ответил Садовников, напряжение внутри стало во сто крат сильнее, хотя, казалось бы – куда уж могло быть сильнее? – Шимченко – сенатор. Представляет Новосибирский округ в верхней палате. Владелец заводов, газет, пароходов.

      Бандерлоги прищурились.

      – По теме базаришь, – одобрили они.

      Той весной он устроился в предвыборный штаб Шимченко. Служил мелкой сошкой: раздавал флаеры, стоял на митингах с флагом, освистывал оппонентов своего кандидата, агитировал в сельской местности. На выборах был наблюдателем и смог сделать три незаметных «вброса», за что начальник штаба выписал ему премию – сто баксов. Помимо премии и неплохого оклада Садовников «поднял» еще почти тысячу «бакинских» на липовых сметах и тотальной экономии выделяемых сенатором средств.

      Может, Шимченко решил ему припомнить этот грешок?

      С другой стороны, что такое жалкая тысяча «бакинских» для денежного мешка?

      – Что я могу сделать для Всеволода Леонидовича? – спросил, стараясь не смотреть на пистолеты, Садовников.

      – Вздумаешь прикалываться или распускать язык – замочим, – честно предупредил бандит. – Хоть ты и трехногий, сбежать тоже не рассчитывай.

      Сталкер