Поминки по Финнегану. Глава 3. ХЦЕ – Суд и Заключение. Авторский Перевод. Джеймс ДжойсЧитать онлайн книгу.
кого пруди-пруда на самом деле. Тем не менее все кто слышали или передавали нахоядся сейчас с семейством бардов тем и Вергобретасом8 самим и толпою Каракулактикоров9 так же больше-не как быть им еще-не сейчас или они уже в ту пору никогда-либо были. Мобыть в некотором будущем мы непременно ослашум средь зуавных игроков Инкермана мима мямля мика10 и его ника11 мимя их девства, Хилтона Св. Джаста (Мр Фрэнк Смит), Иванны Св. Остелл12 (Мр. Дж.Ф.Джонс), Коулмэна13 с Лукана14 принимая четыре стороны, хор О'Дейли15 О'Дойлза16 дупель-шестеря припев в Фенне Мак Колле и Семи Эльфеях Лох Нича, Галлопце Брысаке и Урлеквине цитрач прошлого со своими весельчелами всеми, зимзим, зимзим. О челогрехах в этой Иервиггловой17 саге (которая, основательно читабельная до ы от и, является свергну донизу вся лжеутиной, антиклеветнической и непривлекаемой18 и то применимо к сему всему тому тому) о бедном Ости-Фрости19, описанном как вполне музыкальным гением в малом роде и владельцем чрезвычайно щекотонченного слуха, с тенористским голосом под стать, не единственно, но очень крупным поэтом того скуднически воищенского ордена (он начал Туонисонию20 но отработал свой проход наверх до мы-все-держимся-вместех Анимандовитов21) ни один конец не знаем22. Если они присвистали его до того как поднял он занавесы, они присвистывают ему до сих пор вслед за его занавеса кончинцем. Ей фу23. Его супруг, бедный старый А'Хара (Окаров?) удрученный вещами и исхудившийся в то время, попискивают, принял (Засснох!24) у ардри25 шиллинг26 в завершении Крымской войны и, залетав своих диких гусей27, выединствился в ряд в толпах чтобы преблупреждать дальше словно Шьюли Люни28, вступил в коня Тайрона29, Ирландску белобрысь29*, и посолдатил чуток с Вулси30 под вымышленным именем Бланко Мушкетовна Бакловича (подложным), после чего каркушня и мраморные залы Помп Корт Голубярия, дома старых конунгов31, глянули друг на друга и оставещали свою приютную навечность, ибо обнаруживается что по другую сторону воды случилось что на поле Васильева Корникса32 при неблагоприятных обстоятельствах сгинул он со своей частью, говоря, эту папскую безлистку старине передать, ссырой чавколад для натёщенного еболтуна. Буил33. Бедный старый дорогой Пол Хоран, чтоб удовлетворить свои литературные также как и криминальные устремления, по совету выкинутому ж судьбителем33* в болтливостной дурке, так говорит Дублинская разведка33**, был кинут в один из Ридлиз34 для пациентов в северных странах. Под именем Орани мог он был запасным быть в труппе способной выдерживать длинные роли по краткому уведомлению. Это точно. Корыстный Сэм, хмурной пристойный деблансер35, немытый что, преследуемый всегда своим переигрышем, разжеланный что, по слову одному от Израфеля36 Призвателя, скончался безболезненно после низверханий жизни одной хэллоу'инковой ночью, мухо́й и в состоянии естевства, продвижимый из Заднённого в Загробнее ударами с ноги каулинклоченными37 по его устрице38 и атланту по пореканию и поруганию и порочению своих последних плетью-в-кровных задир, Нордвежца и его напарницы из Волчицего класса. Хоть последняя соломка промельглянув его разголение этот сценический тугодур сказываем (западнившие хохмимили его 'Суфлебудоченком'37*) торжественно сказав – как имел кратку мысль но рухнул пока голова его словно басс39 прокинула горлышко пер внут пробки ящика (обжульного!): Мне драмы, О'Норжатцы, не подкачали! Теперь пусть стократные клечности моего эгождения как зовет их Миколас де Кьюзак39*, – обо всех из коих я в моей дальнейшести конечно ж по праву регресса отречения мне – совпаданцем их противоположностей39** переамальгамешиваются в этой лжичности неразличимостей где Бакстеры и Плоцкманы40 кончали б они уже морочерть анс41 и (но на данный момент хоть железный колчок его петушквального старта мог бы уже и приготовить нас являемся мы почти зде́сьранными испражжением в конце хвоста41*) этот перезадний брунетный канделёбр расплавил Нолана42 на части! Хан вар43. Неприязнен каким он и был к друриодраме44, своей жене Лэнгли45, пророчице же, и самым приличным придюжным невысортом нашмонника из кого-либо вставлявших свои вралки сквозь околёсицу, исчез, (в до-свиделании чего вырвал он по-Английски все листы разобналичные из Поклёпера Порочностей) с кислика этой земли, этой австральной равнины что перемо́рил он себя в, настолько полностью бесслюдно (мать книги45* пылемёлкой табуларазя его стирание свершенное над ее оберткой) что до пощекотать спекулятивное чтоб едва ль не высказать мнение (раз уж Леви46 кто мог бы быть и Лэнгли мог действительно б быть каким-нибудь воскрешенцем к паганизму или добровольческим Вусденом47) что шатун сей (кто обладал большим количеством юморескного) перетулил48 свой комиковый латитат49 к оного бескрайсветнейшему сокровре́менному. Бхи ши50. Опять же, если Отец Сан Брауни, чай и тостер этому самому затейливейшему из байкопрясцев есть Падре Дон Бруно, веренный утешитель королевы Иар-Спании51, был преподобным сим, директором товарищества, тем удобовесёлым вицедёром, беззастенчивым кармелитом, к чьей трепещущей кафедре (кто из нас кроме помнит сего припаду́чного и благорогого Братомистра Ноланчика и Бройни.) грешащего общества сирены (смотри [Римско Католическую] прессвсюдку)