Возвращение колобка. Валерий Петрович ТумановЧитать онлайн книгу.
того и искал с таким рвением этот забытый богом, не обозначенный на картах колхоз.
Надо же, и дом целехонек на краю леса.
Поднялся по скрипучему крыльцу. Постучал. Осторожно открыл. В тусклых сенях метнулись две фигурки. Хлюпнув носом, бабка спряталась за деда. Тот стрельнул глазами и грозно расправил хилые плечи навстречу раскинутым рукам улыбающегося Кольки.
– Родные мои! Наконец-то я вас нашел. Бабуль, дедуль, неужели не узнали?
Бабка с дедом вихрем скрылись в избе.
Что это с ними? Обалдели от радости? Стол накрывать побежали? – думал Колька, осторожно ступая в сени. – А сами-то почти не изменились.
Колька прошел вдоль потрескавшихся бревенчатых стен с бусами сушеных грибов мимо лавки с деревянной кадкой и армейской кружкой в открытую дверь светлицы.
Окно в светлице большое, да уж больно закопченное. И в полумраке темных бревенчатых стен он не сразу разглядел ствол в руках деда, стоявшего у печи. Бабка с ухватом заняла позицию с правого бока. Распределились как опера́ на задании.
Хоть в оружии Колька разбирался слабо, но по мшистым ржавым разводам сообразил, что маузер гнил в земле, в лучшем случае, со Второй мировой.
– Стой, не двигайся! Руки вверх! – скомандовал дед писклявым подрагивающим голосом.
– Дедуль? Бабуль? Вы что? – Колька медленно поднимал руки. – Я ж внук ваш.
– Какой еще внук на … – Дед убедительно вставил крепкое слово (бабка поддержала резким кивком). – У нас и детей не было.
– Я Колька. Колобок, в смысле. Вы меня слепили и испекли.
Дед с бабкой серьезно переглянулись.
– Это которого с окна сперли? – спросил дед, чуть опустив ствол.
– Не сперли. Я сам. Глазки открыл, захотел размять затекшие бока да не удержался, слетел с окна на дорогу. А ручек-ножек еще не было, вот и покатился прямиком в лес, а там заяц…
– И-ы-ы! – загрудно вскрикнула бабка, опершись ухватом в пол. – Выходит не врал глюченный-то?
– Какой не врал? – зло рявкнул дед. – Ты вспомни того, и глянь на этого.
– Ну, вырос я, – виновато оправдывался Колька.
– Вырос он, – недовольно проворчал дед. – Откуда он взялся? – спросил он у бабки и кивнул на Кольку. – Ты откуда взялся?
– Из города… – Колька осекся, видя, как дед с бабкой одновременно испуганно вздрогнули.
– Я ж говорю, брешет, – заключил дед. – Нечисть это какая-то. Мудант может, али леший, один черт. А нам через него неприятности выйдут.
– А давай я его по своей линии проверю, по духовной?
– Ох, темнота, – скривился дед. – Никак ты материялизм диалектический не усвоишь. (Он бросил взгляд на Кольку). А ты стой, где стоишь!
Пока бабка копалась в сундуке, Колька осмотрелся.
Огромной русской печью, напоминавшей паровоз, у которой стоял дед, и длинным столом перед ней, мрачная светлица делилась пополам.
– Печку я хорошо помню, – тихо сказал Колька. – А вот стол, по-моему, был шире и короче.
Бабкин глаз мелькнул из-под локтя, а дед хмыкнул и опустил ствол.
– Этот, узкий, мы позднее поставили, чтоб нам с разных концов садиться. А длинный он, чтоб кочергой или ухватом не достать. У нас с бабкой то и дело дискуссии случаются.
Где чья половина Колька понял сразу. Бабка копалась возле огромного сундука с периной, где в углу висела непонятного вида иконка с занавесочками и самодельной лампадкой. Над периной на полочке стояла небольшая статуэтка, напоминавшая Будду. Центр стены занимал портрет круглолицего строгого мужика с торчащими усиками, не иначе, какого-то родственника. Спросить Колька не решился.
На другой половине, за добротным жестким топчаном с подушкой раскинулось огромное красное знамя «Победителям соцсоревнования». Далее, в одинаковых строгих рамках шли три портрета: Маркс, Ленин, и тот же круглолицый усатый мужичок. Под троицей, в золоченой раме и с золотыми погонами восседал отец народов, что подтверждалось надписью белой краской по стене: Генералисимус Сталин И.В.
– Нашла, – бабка, охая, распрямилась, достала из тряпицы большой потемневший крест. Сняла иконку, и с благим лицом направилась к Кольке. Иконка была картонной и выглядела ненастоящей, будто вырезана с книжной обложки. Замутненный лик не просматривался, а контур напоминал космонавта в шлеме.
– Целуй! – бабка сунула изгоняющий нечисть атрибут, который вблизи выглядел замасленным и замызганным. Брезгливый Колька машинально отпрянул.
– Боишься, лукавый! – бабка истово сверкнула глазами, махнув деду головой. – Дед? У тебя пули серебряные?
Тот неуверенно поморгал.
– Серебряные, ясен пень. Каким им еще быть?
После чего Колька трижды облобызал иконку, глядя в лицо бабки, к которому возвращалась благость.
– А теперь крест, – для верности сказала она. Колька облобызал и его.
– Это еще ни чё не значит, – заявил