«Любовь к родному пепелищу…» Этюды о Пушкине. Арнольд ГессенЧитать онлайн книгу.
ь которой явно указывала на то, что к многочисленному отряду ученых-пушкинистов и пишущих пушкинистов-любителей неожиданно, но уверенно примкнул неординарный исследователь жизни и творчества Александра Сергеевича Пушкина. Подтверждением этого стала первая книга А. Гессена «Набережная Мойки, 12. Последняя квартира А. С. Пушкина», вышедшая через год в издательстве «Детская литература». Вслед за этой публикацией в течение последующих 14-ти лет, как по хорошо отлаженному литературному конвейеру, через каждые 2–3 года стали выходить интересные книги о Пушкине и декабристах (всего 6 книг) и ежегодно по 2–3 статьи, которые автор скромно называл этюды о Пушкине, в газетах и журналах (всего свыше 30 статей). С интересом была встречена читателями вторая книга А. Гессена – «Во глубине сибирских руд…» (1963 г.), но особенно большой успех имела третья книга – «“Все волновало нежный ум…” Пушкин среди книг и друзей», вышедшая в издательстве «Наука» в 1965 году. Книга была удостоена обществом «Знание» премии и звания лауреата Всесоюзного конкурса научно-популярной литературы, а ее автор в свои 88 лет был принят в Союз писателей СССР.
В 1973 году, когда А. Гессену исполнилось 95 лет, издательство «Наука» выпустило книгу «Рифма, звучная подруга…» (остальные книги автора были изданы «Детгизом»), которая явилась продолжением предыдущей книги и тоже состояла из этюдов, посвященных жизни и творчеству Александра Сергеевича Пушкина. Главный редактор издательства Академии наук СССР профессор Н. Сикорский, отвечая на вопрос, заданный ему корреспондентом журнала «В мире книг» (июнь 1974 г.):
– В чем секрет, почему не потерялись книги Гессена в книжном океане Пушкинианы, а обрели свое особое место, стали своеобразным явлением, не только пушкиноведения, но и гораздо шире – нашей духовной жизни? – отвечал:
– На мой взгляд, секрет состоит в том, что писателю удалось отобрать из Пушкинианы самые значительные, самые интересные в общественно-литературном смысле факты и изложить их с тем изяществом и тактом, чувством «соразмерности и сообразности», которые достойны Пушкина и во многом близки его собственным литературным приемам. Да к тому же все это согрето теплом сердца истинного патриота великой страны Пушкина. И поэтому, читая и перечитывая очерки Гессена, каждый раз испытываешь истинное наслаждение. Они, мне кажется, никого не могут оставить равнодушным.
Действительно, полностью разделяя с мнение профессора, согласимся, что уже сами названия книг – «Набережная Мойки, 12», «Все волновало нежный ум…», «Москва, я думал о тебе!», «Во глубине сибирских руд…», «Рифма, звучная подруга…» – как бы вводят нас в мир, одухотворенный мудрой и исполненной неизъяснимой прелести пушкинской поэзией, которая так близка сердцу читателей, названных поэтом в предсмертном лирическом завещании:
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
Завершающим аккордом гессеновской Пушкинианы стала монография «Жизнь поэта», выпущенная издательством «Детская литература» в конце 1972 года. Однако в средствах массовой информации, в том числе по радио и телевидению, голос исследователя жизни и поэтического творчества А. С. Пушкина продолжал звучать практически до последних дней его жизни.
Мне безмерно повезло в том смысле, что с творчеством Арнольда Ильича Гессена я познакомился уже в самом начале его стремительного вхождения в священный храм поэтической Пушкинианы. Будучи студентом физического факультета Томского Государственного университета имени В. В. Куйбышева, я, как и многие студенты других факультетов, посещал всеуниверситетский литературно-исторический семинар, организованный кафедрой русской и советской литературы историко-филологического факультета, который вел заведующий кафедрой профессор В. Бабушкин. Тонкий знаток современного литературного процесса, он внимательно следил за публикациями в литературно-художественных журналах, появившимися в период хрущевской политической оттепели. Так, темой двух или даже трех семинаров стал критический разбор первого (из допущенных к печати) произведения А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», опубликованного в журнале «Новый мир».
Однажды в списке новых поступлений в Научную библиотеку ТГУ, который еженедельно вывешивался на доске объявлений при входе в «Научку» (так на студенческом сленге называлась библиотека, где большинство студентов проводили свободное от лекций и семинаров светлое время суток), я прочитал: А. И. Гессен. Набережная Мойки, 12. Последняя квартира А. С. Пушкина. – М., «Детская литература», 1960. Будучи «пушкинофилом», я заказал книгу на предстоящий выходной день, в течение которого буквально «проглотил» ее, но, что самое удивительное, темой предстоящего «Бабушкинского семинара» было творчество писателей «клана Гессенов».
Во вступительном слове руководителя семинара я и, пожалуй, большинство присутствующих впервые услышали имена писателей, поэтов и литературоведов «клана Гессенов» (это определение использовал сам профессор): Иосиф Владимирович Гессен, Владимир Матвеевич Гессен, Алексей Владимирович Гессен, Сергей Яковлевич