Мифы о Древней Руси. Историческое расследование. Лев ПрозоровЧитать онлайн книгу.
прошу прощения за банальность, бывают разные. Исторические мифы условно делятся на три основные категории.
1. Мифы субкультурные, или, если угодно, сектантские. «Власти скрывают – но мы-то знаем правду» – лозунг этого рода мифов. Последователи интернетного «философа» Дмитрия Евгеньевича Галковского верят, скажем, что московская Русь была английской колонией, а приверженцы «древнерусской церкви староверов-инглингов» верят, что византийское летоисчисление «от сотворения мира» на самом деле «славяно-арийское», и произошло от «сотворения мира» с древним Китаем в некоем «звездном храме Коляды»[1]
2. Обывательские. «Ну это ж все знают» – никто, правда, не знает откуда именно – максимум могут назвать фильм или роман. Анна Ярославна, вышедшая замуж за короля Франции, якобы жаловалась отцу Ярославу Мудрому в письмах на дикость парижан; немецкие рыцари в рогатых шлемах провалились под лед на Чудском озере, а Невский сказал про «кто с мечом к нам придёт»; славяне всегда были миролюбивые, а Екатерина II продала Америке Аляску…
3. Академические – последние называются «историографической традицией». «В научном плане этот вопрос давно решён!» – к сожалению, иногда «решён» он бывает без особой оглядки даже на известные в момент «решения» источники, а ведь источники в поле зрения ученых могут появиться и новые. Примеры подобных мифов многочисленны – «Путь из варяг в греки», религиозная реформа Владимира и пр.
Твёрдых перегородок между тремя разновидностями мифов, конечно, не существует. Наиболее активно между собою сообщаются вторая и третья разновидности. Общепринятые мифы складываются под влиянием исторических знаний – и академических мифов. В свою очередь, учёные рождаются на белый свет и растут отнюдь не в башнях из слоновой кости, и с детства пропитываются многими обывательскими представлениями. Иной раз «везёт», однако, и мифам субкультурным – так, выдумке Гумилёва про усыновление русского князя Александра Ярославича Батыем и побратимству его же с сыном Батыя Сартаком суждено было разойтись из узкого кружка гумилевцев-евразийцев в массы, попасть и в научные труды (грешен, поверил и я – пока не оказалось, что единственным источником, откуда мог почерпнуть эти сведения Лев Николаевич, был… роман «Ратоборцы» советского писателя Югова).
Иногда мифы смыкаются в самоподдерживающийся цикл. Историк ведь тоже человек. Он сперва маленьким, не умеющим читать, посмотрит, скажем, кино «Викинги», или, в лучшем случае, «И на камнях растут деревья». Потом прочтёт романы про вездесущих викингов (тысячи их… я про романы). Потом в университете ознакомится с освящённым многовековым повторением набором мнений трёхсотлетней давности про победительных всепроникающих норманнов, про «путь из варяг в греки» и пр. И уже с таким «бэкграундом» в мозгу будет читать источники.
Как думаете, увидит он в этих источниках рассказ, как Данию и Швецию регулярно грабили с VII (как минимум) по начало XIII века латвийское племя куршей и эстонцы? Как балтийские славяне облагали скандинавские страны данью? Как шведы общенародным ополчением, с верховным конунгом во главе, осаждали одну крепость одного из латышских племён, а когда удалось слупить с осаждённых выкуп, сочли это за чудо божье? Как норвежцы, плывя морем мимо берега бьярмов, побоялись свернуть в реку, «ибо берега её были густо заселены»?
А потом этот историк будет писать труды, с оглядкою на которые станут сочинять популярные книжки и романы, снимать фильмы и сериалы…
«Варяжский» вопрос – только один пример. А на самом деле такое – на каждом шагу.
Выше мы определили миф, как историческое представление, распространенное в той или иной среде, но не соответствующее истине. Тут впору читателям озадачить меня пилатовским вопросом: «Что есть истина?» Не рискну здесь отвечать на него в общефилософском смысле, а в смысле историческом за таковую принимаются (или, точнее, должны приниматься) данные источников – то бишь летописей, хроник, указов и ярлыков, и так далее – вплоть до берестяных грамот и даже средневековых граффити (да, да, пращуры не меньше нашего были охотники писать на стенах, в том числе на стенах церквей – где их творения сохранялись под слоями новых и новых фресок, прежде чем открыться взгляду реставратора). То есть стопроцентной истиной их всё же считать нельзя – все их оставили живые люди, склонные и честно заблуждаться, и преднамеренно лгать. Иные – особенно это касается летописей, саг и преданий – дошли до нас в Боги знают котором списке или пересказе, по пути обрастая ошибками по принципу «испорченного телефона», или додумываниями переписчика/пересказчика. Но поверять одни источники можно только иными источниками – а никак не тем, что их данные Вас почему-то не устраивают, или Вы подозреваете автора в неискренности. Здесь работа историка сильно напоминает работу следователя, имеющего дело с показаниями свидетелей и уликами (в роли последних выступают данные археологии). Поэтому уместным выглядит и выдвинутый известным историком Аполлоном Григорьевичем Кузьминым принцип «презумпции невиновности» в применении к источникам. То есть в доказательствах нуждается не правота источника, а недоверие исследователя.
Увы, параллель со следователем можно продолжить. Есть и план, и отчетность,
Так, для справки – во-первых, даже сто лет назад ни один мало- мальски грамотный человек не мог спутать «сотворение мира» и «заключение мира». Потому как «мир»-вселенная (который творят) писался «мip», а отсутствие войны (когда заключают) писалось «мир» – как и сегодня. Во-вторых, даже китайцы не рискуют утверждать, что на территории их страны семь с половиню тысячелетий тому назад было хоть что-то, с чем можно было бы «заключать мир»…