Овсяной оборотень. Виктория ЛукьяноваЧитать онлайн книгу.
той стороны, трескалась и крошилась. От очередного удара с кукольного лица откололся кусок щеки, обнажая искусно выполненные фаянсовые мышцы и сухожилия. Короткие светлые волосы извивались змеями. Аня присмотрелась, и сердце сжалось, кирпичом продавливая грудную клетку. «Это мальчик?»
– Эй! – Крикнула она. Голос эхом разнёсся над ручьём, вороны взлетели с веток, каркая. – Эй! Кто ты? Да кто ты?! – Завопила она ещё громче и ударила по льду кулаком.
Кукла открыла глаза.
«Синенькая юбочка, ленточка в косе-е…», зашипел радиоприёмник, внезапно поймав волну. Девочка подпрыгнула, проснувшись на переднем сидении девятки.
– Разбудило? Выключить? На этой дороге всегда так, то ловит, то нет. Из-за холма вывернем, нормально ловить начнёт.
– Да нет, оставь, – проворчала Аня, вытирая холодный пот со лба.
– Скоро приедем. Ты чего? Опять кошмар?
– Нет пап, всё хорошо, давай окошки откроем, жарко.
***
Аня Волкова распаковала спортивную сумку на втором этаже облезлого деревянного дома. В этой комнате раньше жил ее отец, с рождения и до переезда в город на Неве после поступления в «Муху». Рисовал он всегда хорошо, правда, в основном пейзажи, выросший в степных краях, насмотревшись на холмы и траву. Академические дисциплины давались ему хуже, хотя по этому поводу он никогда не грустил, ведь истинной его страстью стала керамика. Точнее, она была его истинной страстью вплоть до встречи с Людмилой. И вот, отметив небольшую студенческую свадьбу, весело пробежав по Поцелуеву мосту, выждав пару лет, чтобы «встать на ноги», в жизни их молодой семьи появилась Аня, как и отец, получившая фамилию Волкова.
По началу Волковы жили в небольшой квартире в панельном районе, а затем, перебрались в центр, во многом благодаря стараниям и заработкам жены. Страстью Людмилы никогда не были ни муж, ни дочь, ни семья. Увлечённая политикой и карьерой, она редко бывала дома, ломая стереотипы о том, что главным добытчиком в семье должен быть мужчина. Но Аню и её отца это не смущало. Нельзя было сказать, что семья их не счастливая, хоть соседи и смотрели косо, да и одноклассники посмеивались. Но всё было хорошо. Было, до того зимнего дня, когда, вернувшись после секции плавания, в квартире на одном из центральных островов, двенадцатилетняя Аня услышала телефонный звонок.
Она все чаще задумывалась о том, какие страшные события запомнились ей из раннего детства. Она тонула в ручье и разбивала голову, упав с паутинки во дворе. Столько крови, текущей по лицу и футболке, она ни до, ни после не видела. Ужас в глазах смотрящих на неё детей, её подружку даже стошнило. Вспоминались и просто жуткие моменты. В городе тогда было неспокойно, и сообщения криминальных сводок провоцировали детей всем двором бежать и смотреть скорее, что же приключилось. Аня видела и дырки от пуль в стенах домов-колодцев, и ржавые хлипкие каталки с накрытым простыней телом, но даже это всё она бы не отнесла к очень уж плохим воспоминаниям. Но, тот звонок…
Сначала, он показался всем отличной новостью. Любой плясал бы от радости по квартире свой победный танец, а её отец именно так и сделал. И вот, в год двенадцатилетия, вместе со звонком от куратора галереи современного искусства, в жизнь Ани Волковой ворвался «чужой успех». Это стало страшным сном наяву. Страшнее даже тех кошмаров, что снились ей почти каждую ночь. Ведь теперь Аня росла в семье двоих успешных родителей. И казалось бы, счастье, но нет.
Она чувствовала себя самым ненужным существом на планете, в этой новой жизни родителям всегда было не до неё. «Ну ты же уже не маленькая, сама понимаешь», «это же для того, чтобы у тебя всё было», «в нашем детстве вообще ничего такого не было, а сейчас вон смотри, закончится выставка, придёт гонорар, что захочешь тебе куплю! Хоть пони! Нет, ну я серьёзно, Волчонок, хочешь пони?»
И если с самого рождения Аня привыкла видеть маму только по утрам, когда та спешила на совещания, собрания… «сегодня в штаб», «наблюдателем», «завтра поездка с председателем в область»… то смириться с отсутствием отца было сложнее. Квартира стала пустой. И тихой. Иногда заходила бабушка по матери, но и эти визиты были недолгими, здоровье у неё хромало. А потом настал май.
Все одноклассники с упоением ждали прихода этого предлетнего, пролетающего в одно мгновение месяца, ведь вот, неделя, две и «ура! Каникулы!». В понедельник вечером Аня Волкова сидела одна на кухне, доедая пюре с сосисками, которое она научилась очень вкусно готовить. Слишком тихо. От яркого света майских вечеров, готовящихся стать белыми ночами, в углах потолка точно сгущалась темнота. Слишком тихо и темно. Две тарелки, накрытые плёнкой, стояли на столе. Она не верила, что кто-то из родителей решит явиться на ужин, но убирать еду в холодильник не хотелось. Надежда – самый жестокий из ядов, с этим её «ну а вдруг?!».
Но «ну а вдруг» не случился во вторник, как не случился и в среду, в четверг она ненадолго встретилась утром с мамой на кухне. Получив наличных и сухой, словно птичий клевок, поцелуй куда-то в макушку, осталась одна доедать завтрак и собираться в школу. Аня злилась сама на себя, ведь даже этому нелепому поцелую она обрадовалась.
– Словно объедки