ДОРОГА ЖИЗНИ ГВАРДИИ РЯДОВОГО. Зоя СоколоваЧитать онлайн книгу.
своего дела, и дело это питает его сердце терпением и радостью, превозмогающими страх. Долг и честь, когда они действуют, как живые чувства, подобны ветру, а человек подобен лепестку, увлекаемому этим ветром, потому что долг и честь есть любовь к своему народу, и она сильнее жалости к самому себе» (очерк появился только после войны, хотя и был написан в 1943 году).
ДЕТСТВО, ЮНОСТЬ, ПЕРВЫЕ УНИВЕРСИТЕТЫ.
Удостоверение личности красноармейца, состоящего на действительной военной службе в кадровом составе РККА. 57 Кавалерийского полка 1 Эскадрона. 30 декабря 1930 г. № Ш 15/2812.
«В момент, когда «Свободная Франция» становится союзником Советской России в борьбе против общего врага, я позволю себе высказать Вам мое восхищение непоколебимым сопротивлением русского народа, равно как мужеством и храбростью его армий и его полководцев. Бросив всю свою мощь против агрессора, СССР дал всем ныне угнетенным народам уверенность в своем освобождении. Я не сомневаюсь, что благодаря героизму советских армий победа увенчает усилия союзников и новые узы, созданные между русским и французским народами, явятся кардинальным элементом в перестройке мира».
Генерал де Голль – Сталину. 2 сентября 1941 г.
На отца произвел впечатление состоявшийся парад. Его мысль часто возвращалась к этому событию. Он считал ее нашей первой всенародной победой над врагом и первым торжеством. Неоднократно возвращался к параду. Сколько времени могла двигаться по Красной площади его полуторка, на которой сидели бойцы? Одну-две минуты! Но они перевернули всю душу. Возвысили народ, страну, личность советского человека, наконец!
«Весь поздний вечер и ночь мы жили ожиданием плохой погоды. Обнадеживала метеосводка, какую вечером 6 ноября получили в войсках фронта: «Низкая облачность, Ограниченная видимость. Дороги для всех видов транспорта проходимы. В ночь на седьмое наступит похолодание. Вероятны осадки. Действия военно-воздушных сил будут затруднены»…
Конные патрули из конца в конец мерили притихшую площадь, из темноты доносился цокот копыт, приглушенный снегом. Циферблат часов на Спасской башне не светился, не горело рубиновое созвездие Москвы.
До поры до времени решение провести парад держали в тайне – в прифронтовом городе нужно опасаться враждебных ушей и глаз. Еще в половине десятого вечера площадь осталась без праздничного наряда и была пустынна. Но под стеклянной, побитой осколками крышей мерзлого ГУМа хлопотали декораторы и художники, там сколачивали рамы для транспарантов и лозунгов.
Здесь же, в ГУМе, расположился истребительный батальон добровольцев-спортсменов. Среди них были и знаменитые чемпионы, кого мы неоднократно видели на стадионах.
На крышу Исторического музея и ГУМа забрались саперы. В Ветошном переулке дежурили пожарные машины. Начиная с ночи 22 июля им часто приходилось тушить пожары, вызванные бомбардировками.