Сводные. Всё началось с ненависти. Мила ЛюбимаяЧитать онлайн книгу.
в для взрослых?
Разрешите представить, Ярослав Волков – мой ненавистный сводный брат!
Жа-ааа-ль…лучше бы глюки, честно.
Мне совсем не нравится его взгляд. И то, что он здесь, тоже не нравится. А как я реагирую на него – особенно.
Мерзавец снимает меня на телефон крупным планом, а потом грубо стаскивает со сцены и тянет за собой.
Никто даже не пробует ему помешать. С такими, как Волков, не связываются.
– Пусти! – шиплю я и упираюсь ногами в пол. – У тебя нет никакого права…
Яр вжимает меня в стену, его карие, почти черные глаза прожигают насквозь.
От того, как он пялится, хочется под землю провалиться немедленно. Раствориться в воздухе, исчезнуть! Только бы не рядом с ним.
Этого парня словно из самой преисподней послали, чтобы уничтожить мою жизнь, превратить все вокруг в пепел.
Привет, Мейзикин Смит. Возвращайся назад в ад!
– Ошибаешься, – криво усмехается он. – Я могу делать с тобой все, что захочу и когда захочу. И ты позволишь мне это, кукла.
– Убирайся к дьяволу! – бессильно бью его кулаками по груди, но этот мистер-атлант-расправил-плечидаже не двигается.
Бесит!
Я все в Волкове ненавижу!
Глубокие карие глаза, в которых тонуть хочется.
Собственническую улыбку, заставляющую всех девиц по щелчку в сахарную вату превращаться.
Рельефные скулы, пухлые по-мужски губы… его красивое лицо и поджарую фигуру, как будто вылепленные талантливым скульптором.
Ненавижу Ярослава-само-совершенство-Волкова.
Как тянет к нему.
Как отлипнуть от него не могу, когда он появляется в зоне видимости.
– Только что оттуда, кукла.
Жар его дыхания опаляет лицо, как будто огнем.
Губы Ярослава слишком близко. Мне страшно от того, что сейчас происходит и только может случиться в перспективе, но… одновременно это нереально заводит.
Не могу ТАК думать.
Не должна!
– Прекрати использовать это слово.
– КУ-К-ЛА-АА, – издевательски тянет он.
Вмазать бы по смазливой физиономии. Сбить всю спесь с его идеальной мордашки.
Включи мозги, Ева! Ты слишком кисель!
Во-первых, избавься от общества Волкова. Во-вторых, сделай что-нибудь с его телефоном.
И да, спорить с внутренним голосом – плохой звоночек. Но у меня нет никакого раздвоения личности, клянусь. Просто в стрессовых ситуациях начинаю паниковать и сходить с ума.
Если мама узнает, что я работаю танцовщицей в ночном клубе, это будет полное и окончательное фиаско.
Да, я совершеннолетняя, мне двадцать один и я вольна заниматься любой дичью, разрешенной законодательством, но вы просто не знаете мою матушку!
Нет, она вовсе не серьезная дама, читающая по поводу и без нравоучения. Она не ведет себя как плохой полицейский, всегда поддерживает меня и старается понять. Пусть это совсем не просто. Мы с мамой лучшие подруги. Но…
Всегда есть обязательное «но». Закон жизни, запомните.
Мамочка у меня эмоциональная, склонная к переживаниям, крайне тонкой душевной конструкции человечек. Для нее танцы в ночном клубе за деньги – все равно что эскорт.
– Хочешь меня поцеловать? – мурчу я.
– Я не хочу тебя целовать, – он до боли сжимает мои плечи своими огромными ручищами. – Хочу тебя портить, Ева. Снова и снова, пока ты не сломаешься.
Да, забыла рассказать, у Ярослава с головушкой проблемы. Возможно, как раз у него и подтвердится однажды диагноз множественной личности.
Он властный. Неуправляемый. Абсолютно безбашенный. И одержимый…
МНОЙ!
Но связаться с ним – означает подписать себе смертный приговор. Даже будь он последним парнем на земле, я бы старалась держаться как можно дальше.
Мне уж точно не понять тех девушек, что пищат от восторга, едва завидев его.
Им кажется, словно он очаровательный, таинственный и притягательный.
Что сказать… девочки всегда любили психопатов и плохишей.
В словаре рядом со словом «сталкер» должны быть его инициалы, серьезно.
Мой персональный сталкер.
– Ты же в курсе, что нам нельзя? – осмеливаюсь взглянуть в его демонические глаза.
Б-р-р.
Меня аж передергивает от него.
Так страшно рядом с ним.
Когда нас разделяют всего нескольких сантиметров. Чувствую себя глупой мышкой, дергающей большого злого кота за усы.
– Кто тебе сказал? – шепчет он.
И пусть его голос звучит очень тихо, я хорошо различаю угрожающие нотки сквозь громкие басы клубных битов. Свет софитов бьет прямо в лицо, озаряет Ярослава.
Как будто затмение