Марианна – дочь Чародея. Михаил АнтоновЧитать онлайн книгу.
, несут в себе, в облике своём, частичку от родителей, бабушек и дедушек. И наши героини, неразлучные сёстры не были исключением из этого правила.
Говорят, что имя, данное при рождении, в точности отображает сущность человека. В младенчестве старшую дочку ласково звали Анютой, Нюшей. Но не прижилось, не отражало особенностей характера. Конец неуёмным родительским фантазиям положила бабушка.
– У нас в деревне Нюшей козу бодливую кликали, а ребёнка так негоже называть.
Возразить было нечего. Легкомысленные имена отпали сами собой, потом и вовсе забылись. Анна, на слух приятно, звучит красиво, читается справа налево и наоборот одинаково. А если написать посередине листа печатными буквами и сложить вдвое, то половинки совпадут в точности.
Такой она и была. Тонкая, стройная, зеленоглазая, всегда аккуратно причёсанная, как воплощение спокойствия рассудительности и симметрии.
Младшая Маша, непоседа и говорунья, никогда не сидела на месте. С первого дня, встав с четверенек на ноги, она не ходила, а бегала, останавливаясь, лишь для того, чтобы перевести дух.
– Ффоф! Устала! – произносила она, уперев руки в бока. Фигура её в такой позе была похожа на букву Ф – большую, заглавную.
Надутые щёки напоминали маленькую буковку Ф. Вспотевшие легкомысленные локоны, скручивались в спиральки правильной формы. Одна из них, самая непокорная, свисала на лоб, образовывая этакий симпатичный «фофлик». Так и приклеилось задорно шутливое детское имечко. Кто первый произнёс это слово, сейчас никто и не вспомнит. Наверное, папе навеяло. Он, вообще, был мастер придумывать разные смешные слова, складывая из кусочков обрывочных звуков, украшая их своим настроением и представлением в написанном виде.
Со временем пухлые щёчки втянулись, кудри распрямились, фофлик заровнялся расчёской, но осталась нерастраченная энергия сжатой пружинки, накопившаяся от всех предыдущих поколений. И звалась она теперь Маша или Мария. Только в глазах её зелено карих, цвета неспелой оливки по-прежнему светились искорками озорство, неуёмная фантазия, а если присмотреться, всплывала в памяти знакомая весёлая кудряшка.
А жили девочки, точнее сказать, не только в городе, но и в деревне.
Зимой и осенью – в благоустроенной квартире на пятом этаже с лифтом, газом, стиральной машиной, горячей водой, ванной.
Летом, весной, на выходные дни, каникулы и, конечно, под Новый год – гостили в деревне у бабушки с дедушкой, и, надо признаться, с большим удовольствием.
Большой деревянный дом, построенный много лет назад, обладал удивительной притягательной силой. Сложенный из толстых брёвен, под черепичной крышей, он жил своей особенной таинственной жизнью. Чуланы, чердак и подвал тёмные, пугающие скрывали бесчисленные неразгаданные секреты. И манили к себе, как магнитом. В самом же доме легко дышалось и сладко спалось, зимой было тепло, а летом прохладно.
Здесь, конечно, не было всех прелестей городского комфорта, но зато было такое, что несравнимо, ни с чем на свете.
Огромный сад с очень старыми яблонями, грушами, крыжовником, малиной и смородиной. Причудливо изогнутые, толстые стволы деревьев, покрытые, наросшей за долгие годы толстой рельефной корой, напоминали богатырей великанов. Раскидистые густые ветви, дающие тень и прохладу даже в самый жаркий, солнечный день, непролазные заросли кустарника и … тишина. Только шелест листвы на ветру и щебетанье птиц. Всё, как в дремучем сказочном лесу.
И, наконец, главное чудо – русская печка! Как замечательно зимой с мороза взобраться ей на жаркую спину, улечься, обняться и мечтать, слушая треск сгорающих дров, завывание ветра в трубе или бабушкину сказку.
Со сказки всё и началось. Пригревшись на печке, девочки жевали румяные ванильные пирожки.
– Жили, были старик со старухой у самого синего моря.
Жили они в ветхой избушке тридцать лет и три года.
Старик ловил неводом рыбу, а старуха пряла свою пряжу.
Пошёл однажды старик к синему морю и забросил невод…
В ночной тишине повисла долгая пауза.
В последнее время бабушка, умаявшись за день, не дотягивала даже до середины повествования. Голос её, поначалу бодрый, становился всё тише, потом и вовсе затихал. Она задрёмывала раньше своих слушателей.
– Ну и что старик сделал дальше? С нетерпением подала голос младшая внучка. Старшая промолчала. Она эту сказку знала наизусть.
Очнувшись, бабушка попыталась продолжить в полусне.
– И говорит старик старухе. Испеки ты мне старая колобок…
Такой поворот событий привёл девочек в недоумение. Маша тихо засмеялась и хотела уже внести поправки, но Анна строго её одёрнула.
– Пусть спит – шёпотом сказала она – пойдём на огонь смотреть.
Спустившись с лежанки, сёстры на цыпочках прошли по комнате и уселись, прижавшись, друг к другу, на невысокой скамейке.
Надев плотную холщовую рукавицу, Анна открыла нагретую металлическую дверцу. Из жерла печки пахнуло ласковым