Карта царя Алексея. Николай ДмитриевЧитать онлайн книгу.
взглядом припозднившийся обоз и, неспешно подойдя к облучку головных розвальней, сипловато спросил:
– Кто такие?.. Откуда?
Медвежья полость тут же откинулась, седок какое-то время рассматривал десятника, а потом, явно радуясь окончанию пути, блеснул из-под густо заиндевевшей бороды белозубой улыбкой и весело отозвался:
– Сын боярский Давыдка Бурцев от воеводы Годунова из Тобольска.
Поняв, что на этот раз поживиться не придётся, десятник мотнул головой и наказал караульному:
– Открывай!
Рогатку поспешно убрали, и шедшие цугом тройки одна за другой выехали на засыпанную снегом бревенчатую мостовую. На посаде бурцевские сани сразу оторвались от обоза и, попетляв московскими закоулками, остановилась у Разрядного приказа. Сын боярский поспешно выбрался из розвальней, самолично вытащил большой короб и, держа его обеими руками, прошёл за ворота.
В приказе царила непонятная суета, но доставленный из Сибири короб был принят незамедлительно и приказной дьяк со всем тщанием записал:
«Сего года генваря в 3-й день тобольским сыном боярским Давыдкой Бурцевым доставлен Большой Чертёж[1] с “Росписью”», – и засвидетельствовал своей подписью прибытие столь важных бумаг.
Большой Чертёж и пояснительную Роспись[2] к нему, сделанные по царскому указу стольником Годуновым и представлявшие собой не что иное, как самую полную на то время карту Сибири, «взнёс» к великому государю окольничий Родион Матвеевич Стрешнёв.
Царь Алексей Михайлович имел обыкновение вставать рано утром, молился и обязательно поклонялся иконе того святого, чья память отмечалась в этот день. Потом государь шёл в Думу и до обедни заседал с боярами. После обедни царь выслушивал доклады бояр и приказных людей. Конечно, Стрешнёв хорошо знал этот распорядок, но, сознавая всю важность полученных из Сибири сведений, испросил разрешения прибыть особо. Он даже несколько припозднился, и потому, когда возок окольничего остановился на царском подворье, слюдяные окна хоромин уже желтовато светились.
Входя во дворец, окольничий, доставивший столь важные бумаги, волновался. Он знал про особый интерес царя к этому делу и очень боялся попасть впросак, ежели любознательный Алексей Михайлович начнёт выпытывать подробности. Стрешнёв хорошо помнил, как долго и подробно царь расспрашивал вернувшегося из Сибири Дежнёва и теперь ждал чего-то похожего.
Но всё сложилось на удивление удачно. Едва завидев входящего в палату окольничего, царь, сидевший у стола в кресле польской работы, поднялся, сделал пару шагов навстречу и нетерпеливо спросил:
– Ну, говори, с чем пришёл?
– Воевода Тобольский стольник Годунов исполнил наказ, государь, – с низким поклоном доложил окольничий.
Какое-то время царь рассматривал бумаги, которые Стрешнёв держал в руках, а потом сделал нетерпеливый жест.
– Показывай!
Окольничий прошёл вперёд, развернул на столе принесённый свиток, а рядом выложил толстую книгу «Росписи».
– Вот, государь, изволь сам посмотреть…
Царь подошёл к столу, и тогда Стрешнёв торжественно произнёс:
– Сие, государь, есть Большой Чертёж с клеймами[3] и приложенной к нему Росписью, сиречь первое изображение истинных пределов российских.
Кинув взгляд на развёрнутый свиток. Алексей Михайлович взял в руки Роспись и, листая страницы, отдельные места начал читать вслух:
– …«От Якуцкого острогу по Лене вниз до моря ходу три недели… От Тобольска вниз по реке Иртыше до Самаровского яму дощаником ходу две недели… Где меж слобод Тобольского и Верхоткоского уезда построить какие крепости…»
Алексей Михайлович, явно заинтересовавшись упомянутыми крепостями, перестал читать, заглянул в карту и, увидев там разные значки, вопросительно посмотрел на окольничего. Сразу сообразивший, в чём дело, Стрешнёв, пояснил:
– Там, государь, особые позначки сделаны. Здесь всё записано… – И, сам открыв первую страницу Росписи, прочитал: – «Азбука по чему знать городы и остроги и волости и зимовья и кочевья…»
– А, вон оно что… – Царь бросил на окольничего многозначительный взгляд и углубился в изучение карты.
В палате воцарилась тишина, и Стрешнёв облегчённо вздохнул. Окольничий уловил в глазах царя неприкрытый радостный блеск, вспомнил, что на все возможные вопросы есть ответы в Росписи, и, только сейчас заметив, как тепло в царских покоях, явственно ощутил жар, идущий от муравленой печи…
По льду широкой заснеженной Двины, от замерзшей пристани до устья Лаи, тянулся хорошо накатанный зимник. Речку Лаю, приток Двины, с давних пор облюбовали корабелы, и чем ближе подъезжали одноконные санки-бегунки, где, закутавшись в шубу, сидел архангелогородский купчина Фрол Михайлов, тем чётче на речном берегу вырисовывались полусобранные корпуса строившихся здесь кочей, ялов и шняв.
«Большой Чертёж Сибирской земле» – в лето 1667 г. по указу великого государя в Тобольске учинён географством стольника Годунова чертёж Тобольску и окрестным сибирским градам, землям и селениям.
«Роспись против чертежу Сибирской земле» – непременное текстовое приложение к картам той поры, которое дополняло и расшифровывало географическое изображение, составляя вместе с ним единый документ.
Пояснения в рамочках на полях карты.