Регрессивный гипноз. Михаил Викторович ПознякЧитать онлайн книгу.
бор перед диспансером. Слева все тянулся и тянулся желтый, с бурым цоколем и аркой в середине, «генеральский дом». Наконец, он закончился высокой квадратной башней, в глубине двора мелькнула вывеска «Дегустационный Зал». Странник же, свернул направо в узкий проход между домами и вышел на Верхнюю Радищевскую улицу напротив симпатичного домика с «Булочной». Там он снова свернул направо и дошел до скверика с памятником Радищеву. Оглядевшись, он перешел улицу и зашагал по ней вниз. Улица плавно повернула направо и устремилась к Астаховскому мосту через Яузу, за которым возвышалась над старинными домиками колокольня храма Живоначальной Троицы в Серебряниках. Странник остановился и посмотрел назад, в сторону Таганской площади. Изгиб улицы, короткий проезд к Володарке. Башня «генеральского дома», над которой в сумрачном небе плывут облака. «Совсем, как в тот день» – привычно подумал Странник. Он прошел еще немного вниз, свернул в Тетеринский переулок, где дошел до покосившихся строений рынка, от которого остался один лишь пункт приема стеклотары. Там он повернул к Тетеринским баням, но миновав их, стал подниматься обратно в гору, мимо старых домов, покосившихся заборов и куч многолетнего мусора. Слегка покружившись в лабиринте двориков, он вышел к нужной точке, где закрыл глаза и сделал решительный шаг вперед. На миг появилось знакомое чувство, будто его подхватил ветер, пронес и снова осторожно опустил на землю. Странник открыл глаза и огляделся. Домики вокруг слегка изменили цвет, но пейзаж оставался прежним. Наворачивать петли уже было не нужно, поэтому он сразу вышел на Яузскую улицу, где снова остановился, глядя вверх. Ему нравилось смотреть с этой точки на террасы уступами уходящего в небо серого «генеральского дома», где уже вовсю зеленели кусты, посаженные в деревянные ящики заботливыми жильцами. Мимо прогрохотал трамвай. Странник поправил свисающую с плеча холщовую сумку и пошел в сторону Гончарной площади.
2
Что это за ерунда? В полной растерянности, Виталий разглядывал грязноватую улицу промышленного района. Взгляд метался между заборами, воротами каких-то складов, закопченными стеклами цехов, не находя ни одного знакомого ориентира. Название «Складской 8-й пр-д», хоть и написанное по-русски, тоже не говорило ни о чем. Захлопнув отвисшую челюсть, Виталий спустился обратно в подвал, где обнаружил свою кепку, валяющуюся в пыли у кирпичной стены. Подвал был невелик и никакими другими выходами не располагал. Не веря своим глазам, он зажмурился и пошел вдоль стены, ощупывая ее пальцами, но вскоре оказался в углу. Остальные стены оказались такими же пыльными, кирпичными и никаких тайн в себе не таящими. Обратного пути не было. Горестно ругнувшись, Виталий отряхнул кепку, надел ее на голову. Затем он спрятал пистолет и бумажник с документами за ржавой трубой и вышел из подвала.
На улице было уже темно, только кое-где тускло светили лампочки из-под поржавевших жестяных колпаков, ничего толком не освещая. Вдалеке высилась громада какого-то промышленного здания, к которой Виталий и отправился, взяв за ориентир. Через какие-то пять минут, он вышел на перпендикулярную улицу, более широкую и светлую. Всю ее противоположную сторону занимало огромное строение готических форм, почему-то показавшееся ему знакомым.
«Если бы я был в Москве, то здесь бы находился Электрозавод, – подумал Виталий, – А налево я бы вышел к платформе Электрозаводской и к метро рядом с ней». Почесав в затылке и ничего не придумав, он направился к предполагаемому метро. Вскоре здание завершилось огромной проходной, над которой гордо висела надпись: «Московское товарищество электрозаводов – Промышленное предприятие «Проводник». Виталий остановился, перечитывая название снова и снова. Московское? Значит, это все-таки – Москва? Он оказался в какой-то другой Москве какого-то другого мира? Виталий потряс головой, пытаясь избавиться от наваждения. Он прекрасно знал о приключениях Сереги Волкова и его дружбана Эдика и относился к этому даже с некоторой завистью. Но одно дело – Серега, с его звериным альтер эго, или Эдик, от которого в полнолуние девки шарахаются. Ну, или даже его напарник Юрка, с его непонятными глюками. Для них все эти параллельные миры – плюнуть и растереть. Но он, простой парень из рабочей семьи, бывший милиционер – идет по улице, которой и быть-то не должно! Как ее, Лаврентьевская? Чушь какая-то! А вот еще – мостик, речка… Хапиловка? Она же давно в трубе течь должна!
Со всеми этими размышлениями, он вышел на небольшую площадь на берегу Яузы, если река тут называлась так же. Здесь, на открытом пространстве, было еще довольно светло. На западе, куда уходил мост через реку, догорал закат. Чуть ниже по течению, высился двойной мост – железной дороги и метро, выныривавшего из-под земли за рекой. Сдвоенной оказалась и станция – помимо пригородных поездов, к ней подъезжали, шипя пневматикой, бело-голубые составы подземки. Через мост проезжали трамваи, проносились незнакомого вида автомобили. И люди, самые обычные люди. В костюмах и шляпах, или в куртках и кепках как Виталий.
Возле слияния Хапиловки с Яузой, у самой набережной, стоял симпатичный бело-зеленый ресторанчик, украшенный вазонами с какими-то вьющимися растениями. Под изящными абажурами горели лампочки, за покрытыми белоснежными скатертями столиками сидели нарядно одетые люди, сновали расторопные