Тет-а-тет. Сборник рассказов. Николай Владимирович ЛакутинЧитать онлайн книгу.

      Накануне нового 2013 года я возвращался с работы домой. Провёл очень успешные переговоры, заключил несколько интересных в плане финансов договоров и с чувством выполненного долга, пребывая в отличном расположении духа, поехал домой. Еще не было двенадцати часов по полудню, в распоряжении был практически целый день, не обременённый никакими заботами, что только повышало настроение с каждым проезжающим километром в сторону дома. На улице красота. Окутанные снегом веточки деревьев, морозные зарисовки на окнах торговых павильонов, почти пустые улочки и слабый поток машин. Ну, ещё бы, морозец тридцать градусов, красота, особенно красиво всё это смотрится через стекло из салона тёпленькой машины, да ещё когда ты никуда не торопишься, находишься в добром здравии и вполне доволен жизнью.

      Это очень приятное тёплое чувство спокойствия хотелось продлить, и я свернул с основной дороги на объездную, так ехать придётся значительно дольше и медленнее, что и требовалось в данный момент. И проехав несколько заметённых пересечений, ведущих в частные сектора, увидел женщину на обочине дороги, которая несмело подняла на секунду правую руку и тут же её опустила. Этот жест был похож на приветствие вдруг встретившегося старого знакомого, передо мной ехал солидный чёрный Лексус, довольно большой вместительный «паркетник», который стал сбавлять скорость, приближаясь к женщине. Не было никаких сомнений, что эта машина приехала за ней, но в момент, когда я попытался, было, совершить маневр для его обгона, Лексус стал стремительно набирать скорость и ушёл в точку. Может быть, я немного преувеличиваю, факт тот, что с той секунды я упустил его из виду и больше не видел, возможно, по тому, что на миг обратил внимание на стоящую женщину, вид на которую мне открыл быстро уезжающий чёрный «Лекс».

      Это была женщина примерно сорока– сорока пяти лет, которая прикрывала лицо покрытой испариной варежкой на левой руке, а правую вновь несмело заносила вверх. Я понял, что она «голосует», и, по-видимому, уже давно. Вернувшись в свою полосу движения и продвинувшись буквально на пару тройку метров, я увидел за сугробом стоящую рядом с женщиной инвалидную коляску, в которой сидел мальчик не старше десяти лет. Парень был явно одет в несколько кофт, так как пуговицы его осенней куртки едва удерживали напряжение. На голове была туго затянутая ушанка, на руках варежки, руки были словно приморожены к инвалидной коляске и судорожно тряслись. Большего мне увидеть не удалось, так как пролёт был слишком маленький, и я быстро промчался мимо них, едва удерживая автомобиль в своей колее, не зная, как себя вести. Чувствовался некоторый паралич мозга, я не мог сосредоточиться и понять, на что же нужно нажать, то ли на педаль тормоза, то ли на педаль газа. Сзади меня толпились несколько автомобилей, и чтобы не создавать помех и аварийных ситуаций, останавливаться на ледяной дороге я не стал, и тут же почувствовал себя самым ущербным существом, последней проклятой тварью на свете. И что самое неприятное, проклял себя я сам с такой мощью и ненавистью, на которую только способен. Объясню почему.

      В зеркало бокового вида я увидел, что ни одна следовавшая за мной машина не остановилась. Я понял что Лексус, который ехал, впереди меня, хотел «таксануть», но увидев ребёнка – инвалида проехал мимо, и совершенно не важно, по какой причине. Может быть, побоялся, что сзади в него въеду я, может быть, не захотел сталкиваться с такими пассажирами, поднимать и сажать парня в салон, а инвалидную коляску размещать в багажном отделении, в котором возможно нет места, а возможно просто тупо лень, а может быть он, так же как и я, под впечатлением увиденного, не смог правильно сориентироваться и проехал, так как машина не может ждать пока водитель примет решение останавливаться или тормозить. Факт тот, что он проехал, так же как и я, так же как и все мы. Я понял, что так проезжали все те, кто были впереди нас с того момента, как женщина с ребёнком подошла к дороге. Да, она не очень удачно встала, её плохо видно, некуда притулиться к обочине на случай, если бы кто-то всё же изъявил желание остановиться, да и вообще у каждого свои дела, свои заботы и можно было бы ей вызвать такси и без проблем, не мёрзнув уехать туда, куда нужно, но! Я понимаю, что это всё отговорки. Я проехал мимо.

      Дело в том, что как раз я никуда не спешил, я располагал и временем и возможностью увезти этих пассажиров хоть в Бердск, хоть в город Обь, в любую точку Новосибирска и у меня рука бы отвалилась, и отсох бы язык, если бы я заикнулся о деньгах.

      Я всего на миг обратил внимание на женщину с ребёнком и далеко не всё успел рассмотреть и оценить обстановку, но я увидел глаза ребёнка, душевный озноб которого я перенял во взгляде на себя, и он не покидает меня до сих пор. Ребёнок продрог до костей, глаза его были пустые, холодный взгляд не содержал в себе ни капли надежды, он был погружён в проблемы значительно большего масштаба, нежели дрожь и озноб от мороза, который беспощадно расправлялся с его слабым беззащитным тельцем, обвёрнутым в тряпьё. Я так много говорю Вам об увиденном во взгляде парня, который поймал на долю секунды от мига восприятия общей картины не потому, что богат воображением, а потому что вижу эти глаза перед собой и сейчас, когда пишу это