Большая война Сталина. Андрей МелеховЧитать онлайн книгу.
тоже собирался выдвигаться в Западный Особый военный округ – который он тоже неплохо знал. Что же произошло дальше? Мерецков со свитой выезжает в Ленинград, по радио слышит, что – как и обещал Тимошенко – началась война. Прибыв в «город Ленина», он пытается изображать кипучую деятельность, а «утром второго дня войны» получает приказ срочно вернуться в Москву (к слову, там его арестовали по подозрению в измене, искалечили в ходе допросов «с пристрастием», но потом почему-то отпустили – командовать дальше). А как же помощь руководству округа? А как же помощь его начальника Тимошенко округу Западному? Судя по вскоре развернувшимся в Белоруссии катастрофическим событиям, она бы там очень даже пригодилась! Но… враг напал, и представители военной верхушки тут же решили, что в Москве они нужнее! На Юго-Западный фронт в первой половине дня 22 июня отправился только начальник Генштаба Г. К. Жуков, который тоже был «хорошо знаком» с КОВО – так как еще полгода назад им командовал. Там он пробыл ровно четыре дня и уже вечером 26 июня прибыл обратно в Москву: видно, успел дать все ценные советы – наступать, наступать и еще раз наступать… В итоге самый могучий военный округ СССР (миль пардон: к началу войны он уже был превращен во фронт) был наголову разбит в приграничных сражениях в течение одной недели.
В заключение этой главы приведу очередное откровение адмирала Кузнецова, во многом объясняющее внезапную тягу к путешествиям, охватившую представителей высшего военного руководство за считанные часы до начала войны: «Мне думается, – делится с читателем прославленный адмирал, – неправильной была просуществовавшая всю войну система выездов на фронты представителей и уполномоченных Ставки. Обычно их посылали на тот или иной фронт перед крупными операциями…» («Накануне», с. 266). К этим словам мне более добавить нечего: действительно, «операция» намечалась «крупная»!
Слово артисту цирка
18 ноября 1939 года будущий великий клоун Юрий Никулин был призван в Красную Армию («Почти серьезно», с. 62). Там же оказались и многие его друзья, окончившие в тот год среднюю школу. Он упоминает, что соответствующий указ недремлющего советского правительства вышел еще весной 1939 года – задолго до начала Второй Мировой. Заметим, что Никулину в ноябре еще не исполнилось восемнадцати и что подобный призыв семнадцатилетних мог происходить лишь в чрезвычайных обстоятельствах – скажем, в случае уже начавшейся войны. Подчеркнем также, что опасаться Советскому Союзу тогда нужно было разве что Японии. Каких-то три месяца назад был подписан Пакт Молотова – Риббентропа, а Вермахт после разгрома Польши концентрировал войска на Западе. Впрочем, партия и правительство, видно, все же боялись «северного соседа» – могучей военной державы Финляндии, планировавшей вероломно нарушить подписанный с СССР договор о ненападении. Когда в ночь с 18 на 19 ноября (за одиннадцать дней до начала Зимней войны) призывников привезли в Ленинград, им объяснили: «На границе с Финляндией напряженная обстановка, город на военном положении». Войны