Жизнелюбы. Евгений ГаркушевЧитать онлайн книгу.
Жизнелюбы
Циклопические черные блоки крепости, выросшей на огромной проплешине в тайге, казалось, подпирали низкое серое небо. Тонкие ленты дорог тянулись к цитадели рефандеров со всех сторон. Но дороги были пустынны. Только по одной из них, идущей с юга, шагал высокий темноволосый человек.
Системы слежения засекли пришельца, как только он вышел из-под деревьев. Но на таком расстоянии он не представлял угрозы – даже если под одеждой его скрывался целый арсенал или какая-то из конечностей была заменена протезом из сверхмощной взрывчатки.
Когда человек подошел к крепости на расстояние в полтора километра, створки широких ворот отворились, и оттуда вынырнули две восьмиколесные бронемашины. Низко ревя мощными двигателями, они устремились к незваному визитеру. Тот остановился, поднял глаза от земли и прочел надпись над воротами, выполненную метровыми буквами: «Цивилизация для всех. Жизнь священна».
– Жизнь священна, – повторил он. – Интересы цивилизации – выше интересов личности.
Спустя минуту бронемашины остановились возле человека.
– Даниил Светлов? – раздался мелодичный, слишком мягкий и вкрадчивый голос из динамика.
Его опознали мгновенно. Аппаратура у рефандеров прекрасная.
– Да. Я хотел бы поступить на службу. Служить делу прогресса и развития цивилизации, – тихо ответил человек.
– Ваше прошение будет рассмотрено. Суставчатая механическая конечность, практически полностью идентичная «руке» рефандера, вытянулась и бесцеремонно сгребла Даниила, швырнула в грузовой отсек и притиснула сверху. Загудел, защелкал, обследуя человека в поисках скрытого оружия, рентгеновский сканер. Но ни бомб, ни спрятанных под одеждой и в теле излучателей не нашлось.
Машины помедлили немного и рванулись к крепости. Путь назад был закрыт.
В глубоком бункере, отгороженном от остальной крепости метровыми слоями стали, бетона и углеродистых полимеров, Даниил провел две недели. Допросы длились по двадцать часов в сутки. С применением новейших психотропных приборов, традиционных наркотиков, генераторов виртуальной боли, при постоянно включенном детекторе лжи.
Еще больше похудевший, осунувшийся Даниил вновь и вновь рассказывал о своем желании служить делу распространения жизни. Рубашка его пропиталась потом, он то и дело сплевывал сочащуюся из десен кровь. Пусть его не пытали на дыбе и не засовывали ноги в «испанский сапог» – когда тело пронзают судороги самой настоящей боли, трудно не стиснуть зубы до хруста, чтобы сдержать крик, не дать животным инстинктам возобладать над тобой. Кровь часто шла носом и горлом…
– Вы на самом деле хотите служить жизни? Способствовать ее распространению по всей Галактике и еще дальше?
– Да.
– Вы решили выйти из рядов сопротивления?
– Да.
– Вы хотите прекратить борьбу против нововведений на Земле?
– Хочу.
– Вы ненавидите рефандеров?
– Нет.
– Вы собираетесь причинить вред цивилизационной базе?
– Нет.
– Вас раздражают такие методы допроса?
– Да. Дайте воды.
И так – дни и ночи напролет, с краткими перерывами на введение физиологического раствора с наркотическим дурманом и беспокойный сон, во время которого Даниила часто забывали отстегнуть от кресла, которое так и хотелось назвать «пыточным».
К исходу второй недели Светлов не хотел уже ничего – и честно в этом признавался. Он не желал бороться за продвижение жизни в Галактике. Не имел цели служить Координатору. Не собирался любить или ненавидеть своих врагов. Он мечтал лишь о сне и об отдыхе. О том, чтобы его оставили в покое.
Спустя пятнадцать дней, растянувшихся то ли в недели, то ли в месяцы сплошного кошмара, его вывели из помещения для допросов и поместили в отдельной камере.
Человек с вытянутой лисьей мордочкой и поросячьими глазками – очень странное и крайне мерзкое сочетание – посетил Даниила в «жилом блоке», куда его перевели после многодневного допроса.
– Миша, – представился он. – Психолог. Работаю на этих тварей. Они мне неплохо платят. Но я их ненавижу. Проклятые жизнелюбивые термиты! Однако нужно ведь как-то существовать? Чем-то питаться? Кормить детей?
– Нужно, – бесстрастно согласился Даниил. Он валялся на тонкой синтепоновой подстилке, покрывающей холодный бетонный пол. Мебели в камере не было. – Стремление к сотрудничеству – рационально. Неприязнь к любому разумному существу вредит общему делу.
Психолог всхрюкнул.
– Пытаешься выглядеть хомо сапиенсом нового образца? Таким, какими хотят нас видеть жизнелюбы? Брось, Даже дети из инкубаторов не обладают всеми нужными рефандерам свойствами. Человеческая природа бунтует. А уж любой, кто жил на Земле до их прилета, просто не может сочувствовать этой мрази. Они ведь термиты. Животные. Да какие там животные? Гнусные жуки…
– Соображают они, однако же,