Окончательный приговор. Сергей СамаровЧитать онлайн книгу.
нимающая крыльями земной шар, ночной житель Земли. Между прочим, мы считаемся наиболее функциональными бойцами из всех спецподразделений мира, то есть бойцами без предрассудков. А в сравнении с ниндзя это сказывается особенно, в гораздо большей степени, чем, скажем, в сравнении с американским спецназом или французскими парашютистами. Мы обходимся без условностей и без мешающих работе ритуалов.
Обходились, то есть. Я обходился, если быть предельно точным…
Теперь уже я, говоря спортивным языком, «вне игры». Тем не менее горжусь своей былой принадлежностью к «летучим мышам», и даже свой капитанский мундир, права носить который меня неофициально лишили, держу в платяном шкафу в квартире мамы. Надеюсь, что через какое‑то время зайду к маме, ни слова не говоря, надену мундир, и только после этого объясню, что все благополучно разрешилось. Мама будет за меня несказанно рада. Она, в отличие от жены, верит, что так и будет.
Я давно уже не появлялся в своей квартире, и предположить не могу, когда появлюсь, если появлюсь вообще. Скорее всего, мне там уже и делать нечего, и никто не встретит меня там с радостью. Может быть, даже сын Василий. Он еще слишком юн, чтобы все проанализировать, все понять и сделать правильные выводы. Если я доживу до того времени, когда он повзрослеет, я смогу объяснить. Но до этого следует еще дожить, что тоже трудно…
– Паша, слушаешь?
Когда зазвонил «мобильник», я глянул на дисплей – номер был мне незнаком. Не желая первым начинать разговор с неизвестным человеком, я нажал клавишу и стал ждать, что мне скажут. Однако голос оказался знакомым.
– Да, Вадим, слушаю… Ты сменил номер?
– Сменил. Вальтера пытались взять менты. Он ушел, но трубка осталась в комнате. В ней мой номер забит. Чтобы не засветиться, пришлось сменить sim-карту.
– Моего номера у него, кажется, не было. Я не успел позвонить ему с новой трубки.
– Он говорит, что твоего не было. Только мой…
– Где он сейчас?
– В пионерском лагере. Отлеживается. Ему бок прострелили. Навылет. Я сам заштопал. Сейчас все нормально, даже температуры нет. Но дня три полежать нужно, чтобы швы не разошлись.
– Жалко. Я на него надеялся. Мне его связи нужны.
– Я ему новую трубку повезу. Но нужно поторопиться, чтобы кто‑то не позвонил раньше. Может нарваться со своим звонком. Но он связи сумеет восстановить. У него память, сам знаешь…
Своей памятью старший прапорщик спецназа ГРУ Вальтер Хост был в состоянии удивить любого. Пунктуальный и дотошный немец, родившийся в немецком поселении в Вахшской долине Таджикистана, он ушел в армию во времена развала Советского Союза. Домой уже не вернулся, потому что возвращаться было некуда. Кто‑то из его сородичей в Германию подался, на этническую родину, кто‑то – в Россию вместе с русскими соседями, к которым относились еще хуже. В результате вся долина из оазиса быстро превратилась в пустыню, какой когда‑то и являлась. Вальтер, отслужив срочную, окончил школу прапорщиков и остался служить в той же бригаде, где служил раньше. До той поры, пока служба его не закончилась одновременно с моей службой и службой старшего лейтенанта Вадима Корчагина.
– Может, вместе съездим?
– Пожалуйста…
– Заезжай за мной. Я на углу буду ждать. Где обычно.
– Через пятнадцать минут буду на месте.
Время можно было засекать по секундомеру. Вадим Корчагин, хотя и не был, как Хост, немцем, тоже отличался пунктуальностью. Я глянул на часы в углу дисплея трубки. Заставлять Вадима ждать тоже не следовало.
Где‑то в боевой обстановке, я понимаю, там и автомат с «подствольником», и пистолет к нему в придачу, парочка ручных гранат и гранаты для «подствольника», обычные и «лягушки»[2], да и бронежилет – это все бывает к месту. И даже нож всегда может сгодиться. Лучше, если это будет НРС[3], если такой под рукой окажется. Но в городской обстановке все это представляет для тебя такую же опасность, как и для твоего возможного противника. Когда человек находится в розыске и живет по чужим документам, ему лучше вообще без оружия обходиться. Во-первых, всегда милиционеры остановить могут для проверки. Объясняй потом, откуда и для чего оружие. А во‑вторых, существует некий психологический момент. С оружием расслабляешься, чувствуешь себя слишком сильным, и противником пренебрегаешь. Без оружия подсознание мобилизует все физические и интеллектуальные силы организма. И тогда ты действительно силен, и в придачу осторожен. То есть являешься тем, чем должен являться. Пусть и уволенным из армии, но все же бывшим офицером спецназа военной разведки. А это многое…
Я остановился перед зеркалом, посмотрел на себя. Рыжеватая бороденка клинышком, какую приличные люди не носят и лишь те себе позволяют, кто хочет из толпы выделиться, а больше ему выделиться нечем. Вдобавок к этой бороденке выбритая голова. Человеку в моем положении внимания к себе привлекать никак нельзя. И это каждый милиционер обязан знать, и каждый следователь. И они знают. И потому никак не могут подумать, что
Для стрельбы из подствольного гранатомета в автомате Калашникова используются гранаты «ВОГ-25» и «ВОГ-25П» (подпрыгивающая). Подпрыгивающую гранату в обиходе зовут «лягушкой». Ударившись о землю, она подпрыгивает на высоту от полуметра до полутора метров и взрывается, что увеличивает зону поражения осколками, в том числе достает и бойцов противника, успевших перед взрывом залечь, на что простая граната не способна.
«НРС» – так называемый «нож разведчика стреляющий». Имеет лезвие длиной 16 сантиметров, а в рукоятке находится ствол однозарядного пистолета калибра 7,62 мм под бесшумный патрон «СП-4» для пистолета «ПСС». Выстрелом из «НРС» с дистанции в двадцать метров пробивается стандартная армейская каска. Прицельная дальность составляет двадцать пять метров. Из «НРС» стрелять можно с пояса и от плеча. Для точного прицеливания в рукоятке имеется визирная прорезь, а над стволом выставляется мушка.