Ни слова про коня. Елена Ивановна БарсуковаЧитать онлайн книгу.
она больше не могла: ноги подгибались, дорога, освещенная луной, прыгала вверх-вниз, чертов корсет не пропускал дальше глотки ни грамма воздуха.
Сдавшись окончательно, Лили остановилась в глухой тени огромного дерева и, согнувшись, попыталась восстановить дыхание, но получилось вместо этого только хрипло откашляться. В голове проскочила шальная мысль, что «может, удастся заболтать их еще разок», но интуиция подсказывала ей, что, скорее всего, в случае капитуляции болтовней она не отделается.
Лили уже было начала обдумывать вежливое приветствие, как вдруг ей явила чудо сквозная решетка дремучего парка, вдоль которой Лили ковыляла последние несколько минут. Отсутствующий прут ограды, казалось, оторван чуть ли ни самой святой Лючией специально для спасения Лили. Сомнений не возникло:
– Парк так парк, – подбодрила себя беглянка.
Она протиснулась в дыру и вслушалась в сырую тьму, стараясь разгадать, не таится ли опасность и с этой стороны ограды, но слух ее уловил лишь завывание ветра в деревьях и шелест листвы на раскачивающихся ветвях. Очень милое место, учитывая, что джентльмены, громко сетовавшие на судьбу и поминавшие Лили не ее именем, между тем приближались к ограде.
– … да не взял я фонарик, – донеслись до Лили отголоски вялого спора. Преследователей вроде бы покидала уверенность в успехе погони. – Куда эта шлюха денется, не вплавь же она вернется в город? Вернемся на пристань, Дейв! У меня там знакомый бармен, он нальет нам в кредит, а может и подскажет, что это за чертова баба. Подождем ее там!
Сойдясь на этом, алчущие джентльмены повернули назад и вскоре покинули область слышимости Лили, как и наше повествование.
По земле, подгоняемый порывами ветра, полз тяжелый, плотный туман, и хотя Лили практически ничего не видела, зато ощущала его влажное дыхание на своем лице. Каменное основание ограды, к которому она прижалась спиной, источало сырость. Кругом царила кромешная тьма, но, делать было нечего: опасаясь возвращаться к пристани, Лили решила продвигаться вглубь парка. Может быть, попадется какая-нибудь дорожка или извилистая тропинка, которая приведет ее к спасению – причалу с другой стороны острова.
Земля была мягкой и слегка пружинила под ногами. Ее устилал многолетний слой мертвой хвои, листьев и мха. Ветви цеплялись за одежду, но разглядеть их во тьме и обойти было невозможно. Лили протянула руку и стала продвигаться ощупью, но пальцы, то и дело натыкалась на толстые стволы огромных деревьев. Они высились кругом, они подступали со всех сторон. Лили вдруг почувствовала, насколько она микроскопически мала среди гигантских стволов, которые нависали над ней, как бы угрожая раздавить.
Кровь бешено стучала в висках, ноги еле шли, дышать получалось только через раз – сказывался голод последних дней и сильное недоедание последних месяцев, а тут еще этот забег. Зато все происходящее приобрело некоторую иллюзорность: как будто не было ни прошлого, ни будущего, а осталась одна беспредельная ночь, которая захватила Лили на веки вечные. Почудилось, будто она попала в ловушку – куда бы она ни повернулась, всюду натыкалась на стволы, сучья или на густой кустарник; выхода, казалось, не было. Лили попыталась взять себя в руки, несмотря на подступающую тошноту и головокружение: несколько глубоких вдохов, насколько позволял чертов корсет, и она способна была идти дальше. Хорошо бы только снова выглянула луна.
Лили нащупала между двумя огромными деревьями проход и двинулась туда, стараясь прощупать ногой место перед тем, как туда наступить. Густая листва наверху не давала кое-где осесть туману, но старые туфли все равно промокли насквозь, что было, конечно, некстати, но в основном сулило неприятности в будущем – если они развалятся, придется или заплатить за починку, нарвавшись на насмешки, обувщика, или попытаться сделать это самой, что окончательно превратит их в рухлядь. Озабоченная судьбой своей обуви, Лили отключилась от реальности, но продолжала механически переставлять ноги. И тут случилось нечто неожиданное, почти немыслимое, что мгновенно вернуло ее на землю: нога ступила на что-то мягкое и живое, и это что-то зафыркало под ее тяжестью и стало подниматься.
Взвизгнув, она отпрыгнула в сторону и замерла в ошалелом напряжении. Понимая, что бежать прочь или отразить нападение неизвестного существа она не в состоянии, Лили, даже не моргая, выжидала, пытаясь угадать, что за животное выскочило у нее из-под ног, а теперь застыло в неподвижности, без единого звука, так же, очевидно, пригнувшись и настороже, как и она сама.
Напряжение становилось невыносимым. Лили была готова увидеть что угодно – от напуганного теленка или молодого оленя до кровожадного льва, – но с появлением луны то, что она увидела, явилось полнейшей для нее неожиданностью. Святая Лючия, что это…
Туманный, холодный блеск, обрисовал такое, что она не могла поверить своим глазам и опрометчиво закричала. Перед ней стоял огромный человек с рыжей гривой и бородой; руки, ноги, плечи, большая часть груди были у него обнажены, и только у пояса болталось нечто вроде козлиной шкуры, а ноги были обуты в мокасины из дубленки. Кожа у него была гладкая, без растительности, но потемневшая от солнца и ветра; под ней, точно толстые змеи, тяжелыми