Эпопея «Нормандии – Неман». Ролан де ла ПуапЧитать онлайн книгу.

      Осуществить план оказалось сложнее, чем можно было ожидать: пришлось не только добиваться согласия от несговорчивых британцев, которым не слишком-то хотелось отпускать летчиков, обученных на их авиабазах, но и параллельно преодолевать бюрократические препоны со стороны советского руководства.

      Лишь в конце года авиационное подразделение «Нормандия» добралось до СССР. В его составе было около шестидесяти добровольцев, и среди них пятнадцать пилотов. Последние прибыли из Алжира, с Ближнего Востока, а также из Великобритании, как Ролан де ла Пуап, заскучавший к тому времени в 602-й эскадрилье Королевских военно-воздушных сил, где он служил с начала 1942 года.

      Едва попав на фронт весной 1943-го, «Нормандия» очень быстро открыла счет не только победам, но и погибшим, в числе которых значился и ее командир Жан Тюлан. Представители советского Генштаба, наблюдая, как и без того малочисленное подразделение тает на глазах, в конце концов стукнули кулаком по столу, призывая бесстрашных французов умерить пыл. Для Сталина был чрезвычайно важен крошечный, но блистательный символ франко-советской дружбы, он не мог позволить «Нормандии» сгинуть в боях с «мессершмиттами» Me-109 и «фокке-вульфами» FW-190, численно превосходившими ее в сотню раз.

      В итоге за несколько месяцев авиаподразделение было усилено настолько, что получился полноценный истребительный полк из четырех эскадрилий, чьей главной особенностью стал личный состав, набранный из пилотов одной национальности и технического персонала другой.

      Летом 1944 года «Нормандия» прекрасно проявила себя в титанической битве на реке Неман и удостоилась от Сталина нового названия: «Нормандия – Неман». Так родилась легенда, основанная на подлинных свидетельствах о воинской доблести, шумных пирушках и настоящем героизме. Даже сейчас, спустя шестьдесят лет, еще жива память о самопожертвовании капитана де Сена – этот летчик предпочел разбиться на своем горящем самолете, потому что вместе с ним на борту находился механик, у которого не было парашюта. Быль о французском аристократе и волжском крестьянине передавалась из уст в уста и до сих пор входит в учебную программу российских школ.

      Мне было всего полгода, когда отец погиб на фронте, заплатив таким образом ценой своей жизни за выбор, сделанный незадолго до этого – встать в ряды тех, кто сражался с нацистской идеологией. Вслед за отцом пропал без вести его младший брат, летчик-истребитель. Еще один брат, Константин, уцелел. От него я и узнал о Ролане де ла Пуапе. Они с Константином оба служили в «Нормандии – Неман» и сразу сделались закадычными друзьями.

      Я был слишком мал, чтобы запомнить войну, но мое детство прошло под гул моторов военных самолетов, и не каких-нибудь там, а «яков» из «Нормандии – Неман». Тогда я еще не знал, что одному из них суждено закончить свою карьеру в Музее авиации и космонавтики.

      В юности меня завораживали эпические повествования Константина, Ролана и других летчиков из полка, ставшего легендарным для всех влюбленных в авиацию. А еще он стал истинным примером фронтового братства, которое не сумели разрушить никакие превратности истории.

      Каждому нужен идеал, духовный отец, и своим я без всяких сомнений могу назвать Ролана де ла Пуапа со всеми его качествами. Смелый, энергичный, изобретательный, жаждавший новых открытий, он умел быть серьезным, но никогда не принимал всерьез самого себя… Ему удавалось все, за что бы он ни брался, – от берленго «Доп» до «Маринленда» и «Мегари»[1].

      Однако самым значительным событием в его жизни осталась служба в «Нормандии – Неман» – приключение, о котором Ролан де ла Пуап так увлекательно поведал в этой книге и которое на деле потребовало от него самого и от его соратников героизма и самоотверженности: каждый второй француз из авиаполка не вернулся домой.