Леший. Алексей ПисемскийЧитать онлайн книгу.
ий, распорядительный исправник, сверх того, большой говорун и великий мастер представлять, как мужики и бабы говорят. Получив общее с ним поручение, я хотел сам за ним ехать в Кокин, но он меня предупредил и дожидался уже в усадьбе Маркове, которая стоит на самом повороте с кокинского торгового тракта на проселок, ведущий к месту нашего назначения.
Только что я вышел из повозки, он подошел ко мне и проговорил официальным голосом:
– Честь имею представиться: кокинский земский исправник.
Он был уже человек пожилой, но еще бодрый, свежий и вообще имел наружность приятную и умную. За его служебную вежливость, на которую, впрочем, давали мне некоторое право наши служебные отношения, я поспешил ответить ему тем же и взаимно представился, чем он остался с своей стороны, кажется, весьма доволен. Я спросил его, когда мы выезжаем.
– Я думаю, сейчас же: зачем золотое время терять! – отвечал он и тут же распорядился мне об обывательских, а себе велел закладывать свой тарантас.
В ожидании лошадей мы сели с ним на привалок около избы.
– Давно вы служите? – начал я.
– Давненько-с: по вниманию дворянства, выбираюсь три трехлетия и второе шестилетие.
– Хлопотлива ваша служба?
– Не без того-с… привычка: сначала, когда поступил, так очень было дико; только что вышел из военной службы, никого, ничего не знаю; первое время над бумагами покорпел, а тут, как поогляделся, так понял, что, сидя в суде, многого, не сделаешь, и марш в уезд, да с тех пор все и езжу.
– А суд как же?
– В суде что-с? Все эти суды, я вам доложу, пустое дело; ежели по правде теперь сказать, так ведь только мы, маленькие чиновники, которые по улицам-то вот бегаем да по проселкам ездим, – дело-то и делаем-с, а прочие только ведь и есть, что предписывают, – поверьте, что так!
Пока мы разговаривали таким образом, около нас собралась толпа мальчишек. Маленький, худощавый, со всклокоченными волосами горбун притащил с ведро величины дегтярницу и силился на жерди поднять задок моей брички.
– Перестань, косолапый, достатки хребет сломаешь! – крикнул исправник.
– Ничаво, кормилец: може, и смогу, – отвечал тот.
– Перестань, надорвешься! – крикнул опять исправник. – Матвей! Смажь бричку. Где этому хрычу возиться тут! – сказал он хлопотавшему около тарантаса своему кучеру, парню лет двадцати пяти, с намасленною головою, в красной рубашке, в плисовых штанах и с медною сережкою и ухе.
Матвей подошел.
– Что, дядя, видно, это не кузовья таскать? А на спине, кажись, и подкладка есть… Не замай, пусти, – сказал он и молодцевато поднял задок брички, подставил дугу под жердь, одним взмахом руки сдернул колесо и начал мазать.
– Здоров, паря, – проговорил горбун, глядя с удовольствием на кучера.
– Эй ты, горбатка! Тройка, что ли, у тебя завелась? Извозничать, что ли, начал? – спросил его исправник.
– Нету-тка, сударь. Какая тройка! Всего две: одна-то кобылка, а другой меринок – почесть что жеребенок: всего весною три годка минуло.
– А третья чья же?
– Третья от дяди Захара пойдет.
– По охоте, что ли, везете?
– Какое, родимый, по охоте: время рабочее, сам знаешь… какое по охоте!.. От Егора Парменыча приказ был, меня и Захара нарядил… Какое уж по охоте!
– А Егор Парменов дома?
– Дома-тка, надо быть: дома утрось был.
– Для чего же барскими лошадьми не справляют подвод: барин это разрешил, я вам толковал.
– Ты-то, кормилец, толковал, да где! Все мы справляем.
Исправник нахмурился.
– Вы не поверите, сколько у меня битвы с этими управителями. Только и ладят себе в карман; а чтобы барину угодить, так едет на мужике, – отнесся он ко мне и потом крикнул: – Федька!
Один из мальчиков, повыше и поумнее лицом, подошел.
– Поди, позови ко мне управителя. Знаешь, где он?
– Знаю, – отвечал мальчик.
– А где?
– Во хлигеле, – чай, поди, во хлигеле пьет.
– Ну, так ступай и позови его сюда… Валяй!
Мальчишка побежал вприскочку; за ним побежали двое и еще двое; осталась только лет трех девчонка, которая заревела во все горло, приговаривая: «Нянька ушел, нянька ушел».
– А кто здесь управитель? – спросил я.
– Здесь управитель персона важная-с, – отвечал исправник, – бывший камердинер господина и вступивший в законный брак с мамзелью, исправлявшей некоторое время при барине должность мадамы, а потом прибыл сюда отращивать себе брюхо и набивать карман; не знаю, чем кончится, а я его поймал на одну штуку – кажется, что сломлю ему голову. Не могу, сударь, видеть этого лакейства, особенно когда они в управители попадут.
– Стало быть, вы думаете, что бурмистры из мужиков лучше? – заметил я.
– Не в пример лучше-с, – отвечал исправник, – я, скажу вам, наблюдал над этим много.