Колдун и Сыскарь. Алексей ЕвтушенкоЧитать онлайн книгу.
человека, счёт зим которого без двух недотягивал до сотни, весьма приличное, но Самовит не беспокоился. Велеслав ходил этой дорогой тысячи раз. И в летний зной, и в зимние морозы, и в осеннюю, а также весеннюю распутицу. А старым волхв был всегда, сколько Самовит его помнил. И всегда Велеславу доставало силы. Для служения Велесу, всякой мужской работы и мужской же утехи. Включая любовную. Самовит точно знал, что вдова бондаря Путаря Любава, проживающая в Нижнем посаде, у реки, к волхву не только за благословением да жизненным советом бегала. Ох, не только. Значит, и на нынешнюю встречу силы у Велеслава найдутся. К тому же он сам позвал Самовита для серьёзного разговора. Да и на дворе – вторая половина травня, последнего месяца весны; дороги подсохли, и погода для прогулки самая подходящая.
Правда, не совсем понятно, зачем, чтобы поговорить, топать аж в священную рощу, но это уже дело Велеслава. Ему лучше знать. Он, Самовит, старому волхву всем обязан. Кровом, пищей, воспитанием. Силой и знанием, что, по сути, одно и то же. Не приюти двадцать два года назад Велеслав сироту-шестилетку, вряд ли бы Самовит стал тем, кем стал – одним из самых известных ведунов во всём княжестве, если не сказать больше. И точно – самым молодым. Что такое двадцать восемь зим для ведуна? Он ведь не дружинный воин, не ремесленник и не землепашец, у которых к этим годам давно и семья, и дети, и жизнь, считай, на две трети прожита. Хороший ведун и волхв обычно к тридцати пяти, а то и к сорока должные знания и силу набирает, никак не раньше. К слову, о семье. Семья Зоряны и сама она на днях, если уже не завтра, должны вернуться из Новгорода. Хватит тянуть, пора засылать сватов. Такого жениха, как он, им нигде не найти, а тех как бы случайных встреч с Зоряной у реки, на торжище и в иных местах и взглядов, которыми они обменивались, ему, ведуну, хватает, чтобы понять – девушка не будет против.
Перед глазами Самовита, словно наяву, выросла ладная фигура Зоряны в длинной – до тонких щиколоток – понёве[2] и вышитой белой рубахе. Ох, соскучился… Больше месяца уж прошло, как виделись в последний раз. А кажется – вечность.
– О Зоряне думаешь? – неожиданно спросил Велеслав.
Вот всегда он так, ничего не скроешь. И без всяких чудес. По малейшим признакам мысли человека угадывает и поступки его наперёд знает. Волхв, одно слово.
– О ней, – признался Самовит. – Должна бы на днях вернуться уже.
– Сватов небось засылать собрался, – кивнул Велеслав. – Что ж, и об этом поговорим.
Они взобрались на пригорок, с которого уже видна была в низине роща – берёзы да осины, клёны с липами, изредка дубы. Большая роща, почти настоящий лес. Пристанище бога Велеса – покровителя лесов, домашнего скота и хозяйства, торговли и ремесленничества, любителя золота и всякой мудрости, вечного противника скорого на суд и расправу грозного Перуна.
Самовит огляделся. На дороге они были одни.
– Так, может, прямо сейчас и начнём? – спросил, не удержался. – Никого вокруг.
Велеслав остановился, глянул на ведуна с сожалением, вздохнул:
– Погубит тебя когда-нибудь торопливость, Самовит. Учись ждать, это одно из наиглавнейших умений ведуна. Мне говорить на ходу трудно. Ты об этом подумал?
Самовит хотел сказать, что в таком случае можно было бы и вовсе дома остаться, но смолчал. Он уже жалел о своей несдержанности.
Роща встретила их прохладой и птичьим пением. Старый волхв и молодой ведун прошли вглубь по малоприметной тропинке и через недолгое время очутились перед неглубоким рвом, окружавшим довольно обширную поляну, посреди которой высилось, вырубленное из дерева, изображение Скотьего бога.
– На капище не пойдем, – сказал Велеслав. – Нечего Велеса тревожить попусту. Здесь, рядышком присядем.
Они уселись на поваленный бурей сосновый ствол. Спиной к поляне, лицом к роще. Велеслав молчал. Молчал и Самовит, памятуя о недавнем замечании.
– Завтра я умру, – в своей обычной манере, без всякого вступления, произнёс волхв.
Самовит покосился на учителя. Вроде не шутит. Да и не замечалось за Велеславом прежде подобных шуток.
– Почему завтра? – спросил он. – Ты так плохо себя чувствуешь?
– Чувствую я себя прекрасно, – усмехнулся в седые усы Велеслав. – Хоть женись. А умру, потому что время моё пришло. И я про это очень хорошо знаю. Примерно как ты про то, что любишь Зоряну.
«А Зоряна-то здесь при чём?» – хотел спросить Самовит, но прикусил язык. Как-то не уживался этот вопрос с тем, что он только что услышал.
– Горевать не надо, – продолжил Велеслав. – Всему своё время приходит. И не об этом тебе надо думать.
– А о чём?
– О том, что с Русью дальше будет. И с тобой тоже. За крещение народа князь Владимир и Добрыня взялись всерьёз. Это уже не предотвратить. Скоро все под новым богом ходить будете.
– Народ не примет… – начал было Самовит.
– Примет, – оборвал его волхв. – Уже принял. Новый бог сильный. И он – один. Единственный. А где бог один, там и народ в конце концов один, и страна одна. Так что,
Понёва – древнерусская юбка из шерстяной ткани.