Свадьба в Шаартузе. Шмиэл СандлерЧитать онлайн книгу.

      ISBN 978-5-0051-3152-2

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Ежевечерние словесные перепалки с женой служили Семену Аркадьевичу Сирканисову интеллектуальной разминкой перед долгими философскими размышлениями.

      Сегодня по графику им обсуждалась тема:

      «Извечное единоборство мужчины и женщины на фоне диалектических игр природы»

      Тема, как казалось ему, могла представить интерес для широкой аудитории и он подумывал развить ее в небольшом эссе: «Женщина крупным планом».

      Семен Аркадьевич хотел сделать нечто весомое в науке и шел к этой цели с завидным упорством. Окончив столичный университет, через дядю своей супруги, он устроился на кафедру физики в технологический институт.

      Занятый своими мыслями Семен Аркадьевич с прохладцей относился к работе, однако студентам нравилось критическое отношение к науке и любое его суждение они встречали бурными аплодисментами.

      Прежде чем взяться за исследование в области теоретической физики, Сирканисов завел связи в научных и околонаучных кругах, затем спонтанно, как выразился один близкий ему доцент, вышел на открытие мирового масштаба.

      Идея учёного была смелой и неожиданной: в своей диссертации Семен Аркадьевич начисто отрицал земное тяготение:

      «Его нет, – утверждал он, – просто существует некое атмосферное давление, которое мы, благодаря заблуждению Исаака Ньютона, принимаем за тяготение»

      Столь дерзкое предположение, вызвало сильнейшее возбуждение в академических кругах республики. Все поздравляли диссертанта с выдвижением смелой гипотезы, интересуясь, как это он дошел до столь гениального озарения:

      – Путем поиска и эксперимента, – скромно отвечал диссертант, – ведь если предмет падает на землю, – думал я, – значит, он подвергается либо притяжению снизу (по этому пути, кстати, пошел Ньютон), либо давлению сверху, правомочность последней гипотезы я и пытаюсь доказать.

      – Почему, однако, вы решились опровергнуть Ньютона? – спрашивали коллеги.

      – Из чувства ответственности, – отвечал Сирканисов, – наука не стоит на месте и долг ученого подвигать ее вперед.

      – Правильно, коллега, – соглашались с ним в научных кругах, где за бокалом искристого шампанского Сирканисов развивал свои идеи, – давно пора потеснить авторитеты.

      А подвыпивший доцент, приглашенный на банкет устроенный диссертантом, заявил, между прочим,

      – Ньютон открыл закон земного тяготения, а наш Семен закрыл его.

      Поскольку тема была необычной диссертацию соискателя отправили в Академию наук Таджикистана для выдвижения, чем чёрт не шутит, на Нобелевскую премию.

      Ознакомившись с рукописью Сирканисова, таджикские ученые устроили дискуссию посвящённую открытию нового закона. После чего был поднят вопрос о компетентности диссертанта в целом и правомочности его преподавания в частности.

      Семена Аркадьевича попросили освободить кафедру физики по собственному желанию. Первое время он сожалел, что не смог найти подход к ученым мужам:

      – Обсуждение следовало провести в банкетном зале, – сокрушался он.

      – Верно, – соглашался подвыпивший доцент, – глядишь, и растаяли бы за столом академики.

      – Но ежели и умастил бы я своих академиков, – рассуждал Сирканисов, – то с нобелевским комитетом это было бы непросто.

      – Почему не просто? – Спросил доцент

      – А вдруг члены не приемлют восточной кухни?

      – Какие члены? – соображал доцент.

      – Нобелевского комитета, – отвечал незадачливый диссертант.

      Некоторое время Семен Аркадьевич пытался выяснить – зарегистрирован ли в анналах истории способ, благодаря которому самому Ньютону удалось протащить в науку своё открытие.

      – Тут что-то не так, – говорил он, – своими успехами Исаак, обязан секретам еврейской кухни.

      Когда неудачливому физику сказали, что Ньютон не был евреем, он не поверил и даже стал копаться в книгах по кулинарии эпохи королевы Анны, чтобы доказать справедливость своей догадки, но вскоре ему стало жалко времени, которое надо тратить на это пустое занятие и он решил положить свои способности на разработку какой либо гуманитарной идеи, как это сделали в свое время Фрейд, Маркс, Христос и другие, более удачливые евреи.

      Искать тему долго не пришлось. Скоро он обнаружил, что кроме двух трех десятков цитат о женщине в мировой философии почти не упоминается. Он решил восполнить сей досадный пробел и стал разрабатывать линию феминизации мировой философии.