Мир деяний. Дан БергЧитать онлайн книгу.
ого города Божина, собрались его близкие друзья. Известность раби Якова столь широка, что нет необходимости представлять сего великого сочинителя и рассказчика сказок. Но о трех его гостях скажем, пожалуй, несколько слов.
Кто эти значительные люди? Раби Меир-Ицхак, друг хозяина дома, цадик соседнего города Доброва, выдумщик замечательных историй и человек острого ума. Шломо, любимый ученик раби Якова, известный своим умеренным вольнодумством, проистекающим из европейского образования, полученного им в недавней пока молодости. И, наконец, Шмулик, юный мечтатель и большой умница, могущий разглядеть блаженные царства на звездах ночного неба.
Заметим, что настоящее собрание у раби Якова – особенное. Всем известно обыкновение божинских хасидов на исходе субботы полным числом бород, ртов и ушей усаживаться за необъятным столом в доме своего любимого цадика, чтобы слушать и рассказывать сказки. На сей раз – не то. Двух дней не минуло с окончания бурного праздника Пурим и, как полагал раби Яков, хасиды не успели вполне оправиться от обильных возлияний, вследствие чего он ожидал у себя только воздержанных к винопитию и, кто знает, возможно поэтому самых мозговитых наперсников.
– Друзья, – произнес раби Яков, – я приветстую в своем доме всех вас, людей достойных в подлинно прекрасной степени!
– По зову достойных приходят достойные! – вернул любезность раби Меир-Ицхак.
– Мы все, как один, почитаем хмельную традицию нашего праздника Пурим, – продолжил хозяин, – и каждый в меру своего рвения следует ей. Но, думается мне, сегодня нам подобает укротить дух славного пристрастия, дабы не фальшивили уста, ибо мы намерены обсуждать предмет тонкий и замысловатый.
– Дерзну возразить тебе, учитель, – вставил слово просвещенный Шломо, – правдив у вина язык, и от питья не обмолвятся уста!
– Ясное дело, дорогой Шломо, в дальних краях, где ты бывал, языки иные и вино другое, и всё не так, как у нас в Божине! – ответил раби Яков.
– Поскорей бы услыхать, в какую материю мы намерены вторгнуться: может, ждет нас открытие значимости огромной! – вступил в разговор Шмулик, младший из собравшихся.
– Молодость нетерпелива, хотя не ей, а старости пристало поспешать, ведь мало впереди у нас осталось, не так ли, дружище Яков? – с грустью спросил Меир-Ицхак.
– Увы, ты прав, мой товарищ… А Шмулику замечу, что мы собираемся вторгаться вовсе не в материю, а в нечто бестелесное, чего ни пощупать, ни увидеть, ни услышать никак нельзя, и все же это самое существует, – сказал раби Яков.
– Если я не ошибаюсь, речь пойдет об идеальной реальности, – значительно произнес Шломо.
– Благодарю за помощь! Теперь перехожу к нашему предмету, – интригующе заявил раби Яков.
Факты и парадигма
Раби Яков окинул взором полководца немногочисленную армию гостей, огладил ладонью серебряную бороду и выжидательно посмотрел на жену свою Голду, которая тотчас поняла бессловесный намек мужа и, без сожаления покинув место у стола мудрецов, уселась в углу горницы и при свете свечи принялась орудовать иглой.
– Друзья, – заговорил хозяин дома, – мы с вами должны обсудить предмет, который назовем деяниями человеческими. Казалось бы, сие есть привычная, общепонятная и обыденная штука, да простится мне неуклюжесть речи, но за кажущейся простотой кроется стройный порядок вещи затейливой и многоликой. Рассуждая и дискутируя, мы, как люди книжные, горазды произвести устами и умами нашими новое знание, полезное и направляющее.
– Все неведомое величественно! Как здорово окунуться в неизвестное, сделать открытие! – загорелся Шмулик.
– Дело-то известное, да взглянуть на него надо по-новому! – поправил юношу раби Меир-Ицхак.
– О, учитель! – воскликнул Шломо, – ты предложил для диспута проблему интереснейшую. Коли совершим прорыв в познании божественных и человеческих субстанций, любые похвалы в наш адрес не покажутся чрезмерными. Я сам много размышлял на тему деяний, и найду уместные слова, дабы сдобрить ими ученую беседу. Уверен, не я один имею что сказать! – заметил Шломо, взглянув на раби Меира-Ицхака и на Шмулика.
– Начну с общеизвестного факта, – продолжил раби Яков, – люди совершают деяния. Скажем, каменщик и плотник строят дом, цадик вдохновляет свою паству, писатель, не будь рядом помянут, сочиняет легкомысленные романы, и так далее, и так далее и так далее. Человек умирает, а деяния не торопятся ему вслед: в доме продолжают жить, хасиды славят покойного цадика, вертопрахи, опять же не будь рядом помянуты, неуемно читают богопротивные книги.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала,