Расеянство. Братья ШвальнерыЧитать онлайн книгу.
льское отношение к наплевательскому отношению со стороны власти. А в какой нации такого нет, спросите вы? Разве среди американцев нет «реднеков», разве их меньше, чем наших «ватников»? Нет, не меньше. И подобные субъекты действительно присутствуют в каждой народности мира, что вовсе не отбрасывает тень на других, нормальных членов общества. В чем же опасность таких людей и почему с ними надо бороться?
Беда такой категории населения как в ее численности, так и в том, что именно такими нас хочет видеть государство. Именно такими легче управлять при помощи не реальных мер поддержки, а брошенных костей. Захотят получать больше денег из казны (возможно, вполне обоснованно, только у власти на эти деньги свои планы) – переключи внимание. Развяжи гибридную войну, и дай им почувствовать себя мировым гегемоном! И неважно, что у гегемона этого нарисованные носки, главное, что он о реальной проблеме уже не думает. Захочет честные и открытые выборы – снижай цены на водку! Забудет в пять секунд. Потребуют льготную ипотеку – устроим им праздничные выходные, да побольше, недельки в две, по какому-нибудь идиотскому поводу типа дня мирового империализма. Понимаете теперь, кем выглядят «расеянцы», считающие себя центром Вселенной, в глазах собственной власти? А разве власть проводит грань между ними и другими, нормальными, не клюющими на дешевые посулы и игру на низменных инстинктах? Конечно, нет. В ее глазах все мы – абсолютно одинаковы. И покуда не избавимся мы от этого поганого клейма, покуда не начнем работать над ошибками и недостатками, так все и будет. Или еще хуже.
В этой книге мы постарались отразить «расеянство» как явление, поразившее разные слои общества. В повести «Мемуары Мойши» оно затронуло жителей маленького провинциального городка, мэр которого решил открыть муниципальный бордель. В повести «Быр» – жителей целой страны, чье правительство почему-то решило, что Эфиопию давно пора присоединить к России, и развернуло внутри страны целую информационную кампанию, едва не переросшую в мировую войну. А в «Мисиме» – деревенского дурачка, возомнившего себя самураем и решившего всю жизнь собственной деревни подравнять под кодекс бусидо. Возможно, герои эти покажутся вам нелепыми. А может быть, вы проведете параллель между прочитанным и тем, что видите каждый день на экране и в жизни. И тогда примете для себя решение не быть похожими на героев этой книги, какими бы смешными они ни предстали. Так или иначе, если книга не оставит вас равнодушными, значит, у вас не все потеряно. И, возможно, у РОССИИ тоже?..
Мемуары Мойши
«Все страны живут по законам, а Россия – по пословицам и поговоркам»
Александр II, русский самодержец
Обыск в Озерском СИЗО-1 начался по плану – в 7 утра, сразу после завтрака. Один из осужденных попросил, чтобы его на все время обыска вывели на прогулку.
– Не положено, – дежурно бросил Михалыч.
– Ничего, пускай погуляет.
– Чего это?
– Весна.
С недоумением посмотрев на товарища, вертухай вывел заключенного из камеры, и только после этого смогли спокойно приступить к обследованию его обиталища.
В процессе Михалыч спросил у Артема:
– Чего это ты так к нему?
– Интересный мужик. Врач. Ни за что попал.
– Хе. У тебя какая-то зоновская философия. Что значит «не за что»? здесь все ни за что.
– Правда ни за что.
– Расскажи.
– Да ну, потом.
– Да все равно делать нечего, расскажи, чего тебе, сложно?
– Ну слушай, – сев на краешек кровати и задрав постель, Артем начал рассказ…
1.Удивительное – рядом
«Важно опускается белоснежный лайнер на взлетно-посадочную полосу. Мальчишкой еще Николай Иваныч любил смотреть на то, как самолеты совершают свой величественный полет выше птиц и облаков, до которых, бывало, дотрагивался он руками, когда они с дедом на высокую гору Маячную подымались. С тех пор еще его, деревенского мальчишку, захватывало ощущение полета, ощущение высоты, не достижимой не то, что человеку – даже птице, у которой, как думалось тогда ребенку, куда больше возможностей. Потому, наверное, и стихи любимого поэта Тараса Шевченко, так запомнились ему на года: «Дивлюсь я на небо, та и думку гадаю – чому ж я не сокол, чому не летаю?..»
Многие десятилетия прошли с тех пор, и от взлетавшего на гору за стадом овец мальчишки не осталось и следа – грузным и важным стал Николай Иваныч, ходить стал медленно, да и то, если быть честным, старался вовсе лишний раз не ходить; именно такого образа жизни, как он полагал, следовало придерживаться начальнику его ранга. А тяга к полетам все равно осталась – будто не желала юность покидать его мысли, не оставляла романтика мечты своего места в его душе.
Этот перелет тяжело дался ему на сей раз – года брали свое, да и количество выпитого спиртного давало о себе знать. Так что едва сполз Николай Иваныч с трапа, как был подхвачен холуями из собственной свиты. А не окажись их сейчас рядом, так