Душевные омуты. Возвращение к жизни после тяжелых потрясений. Джеймс ХоллисЧитать онлайн книгу.
лась слишком пессимистичной, но гораздо больше людей написали о том, что она дала им поддержку в жизни, что они не только нашли в своих страданиях глубокий смысл, но и открыли для себя, что страдания стали толчком к их личностному развитию и самоутверждению.
Разумеется, человеку трудно даже подумать о личностном развитии и самоутверждении, если он находится в глубине душевного омута. Оказавшись в депрессии, он ощущает недостаток энергии, не видит ясного пути своего развития, теряет надежду на возможность перемен. Вместе с тем мы можем заметить, что в наших страданиях присутствует определенная логика. Депрессия, если она имеет эмоциональную основу, а не вызвана биологической предрасположенностью, оказывается важным сигналом нашей психики, что она не довольна нашим выбором. Юнг прекрасно понимал терапевтическое значение депрессии, он считал, что в самой глубине страданий человек может обнаружить для себя задачу. Осознание и решение этой задачи может привести к восстановлению уверенности, индивидуальной целостности и обретению смысла, который вызовет у нас ощущение личностного развития и обновления.
Эту книгу ни в коем случае нельзя считать пессимистичной; в ней содержится призыв к каждому из нас смелее участвовать в борьбе, сопровождающей всю нашу жизнь. Она побуждает нас к тому, чтобы перестать ощущать себя жертвой, почувствовать себя партнером в отношениях с другими людьми и по-новому осмыслить свою жизнь.
Мы заняты поисками смысла жизни человека как творческого существа. Более двух с половиной тысяч лет назад Эсхил открыл установленный богами негласный закон: именно через страдания мы приходим к осознанию смысла жизни.
Я очень благодарен за возможность изложить свои размышления о наших общих человеческих проблемах российским читателям. Я хочу выразить самые лучшие пожелания каждому читателю в его индивидуальном и вместе с тем в нашем общем странствии.
Джеймс Холлис,
Хьюстон, Техас,
август 2005
Введение. Поиски смысла
Мы не получаем полного осознания истины, как при божественном откровении. Мы воспринимаем ее лишь через отражение событий и символов, единичных и взаимосвязанных. Мы воспринимаем ее как некую непостижимую для нас сторону жизни и не можем избавиться от желания ее постичь.
Существует мнение, а может быть, навязчивая фантазия, что цель жизни заключается в том, чтобы найти свое счастье. Во-первых, его обещает Конституция Соединенных Штатов Америки; она обещает «жизнь, свободу и достижение счастья». Кому из нас не хотелось бы оказаться в один прекрасный день на солнечной лужайке, где можно спокойно отдохнуть без каких бы то ни было неприятностей, провести беззаботно время и почувствовать себя совершенно счастливым?
Но природа, судьба или боги направляют события совершенно иначе, развеивая эту фантазию. Западному мышлению всегда было свойственно различать то, к чему мы стремимся, и те ограничения, с которыми нам приходится сталкиваться. Для Паскаля мы были только жалкими тростинками, которым безразличная Вселенная постоянно грозила гибелью; но при этом мы были мыслящими тростинками, которые поддерживали связь с космосом. Фауст Гете заявляет о наличии у него внутри двух душ: одна цепляется за эту вращающуюся планету, а другая устремлена в небеса. Ницше напоминает нам о том прискорбном дне, когда мы узнаем, что мы не боги. Вот что пишет Уильям Хэзлитт:
Человек – единственное животное, которое смеется и плачет; ибо он – единственное животное, которое удивляется различию между тем, какими нам являются вещи и какими они должны быть[1].
Йозеф Кнехт в романе Гессе «Игра в бисер» жалуется:
О, если бы только было возможно обрести понимание… Если бы существовала догма, чтобы в нее верить. Все мимолетно и противоречиво; нигде больше нет определенности… Разве это не так?[2]
Бесконечна мольба, возносящаяся из разверзшейся пропасти между ожиданиями и реальным опытом. Человек, по-видимому, стоит перед тяжелым, но неизбежным выбором: то ли стоически выдержать страдания, связанные с существованием этой пропасти, и вести себя героически, то ли сетовать на превратности судьбы. Но юнгианская психология, а также практика ее применения, пробуждающая человека для личностного развития, предлагает иную перспективу, основанную на идее, что целью жизни является не счастье, а смысл.
В какие-то моменты жизни мы можем испытывать ощущение глубокого счастья, но это ощущение является эфемерным и не может возникнуть ни в результате усилия воли, ни вследствие слепой надежды. Юнгианская психология, как и большинство великих религиозных учений и известных мифов, на основе которых она сделала многие свои открытия, утверждает, что именно душевные омуты и бесконечные страдания становятся той почвой, в которой зарождается смысл. Еще 2500 лет тому назад Эсхил сказал, что боги вынесли людям жестокий приговор: только страдания могут привести их к мудрости.
Не испытывая страданий, через которые, согласно божескому промыслу, приобретается психологическая и духовная
Hesse Hermann,