Другой Утешитель. Икона Пресвятой Троицы преподобного Андрея Рублева. Схиархимандрит Гавриил (Бунге)Читать онлайн книгу.
графии, анализируя то, как ветхозаветный сюжет о гостеприимстве Авраама осмыслялся в христианской традиции, автор выходит за границы обычных интересов искусствоведов и историков. Цель книги – не просто рассказать об исторических и богословских аспектах создания образа, но призвать читателя к молитвенному деланию, обращая его внешний и внутренний взор к иконе, зримо выражающей христианское учение о Святой Троице. Это учение является краеугольным камнем православного богословия, неотъемлемой составной частью церковного Предания. Учение о Троице нашло отражение в Символах веры, богословских трактатах отцов Церкви, богослужебных текстах, христианской поэзии и искусстве.
В своей «Троице» преподобный Андрей Рублев стремится подчеркнуть равенство между тремя Ипостасями. По всей видимости, икона не изображает Лица Святой Троицы: Рублевская «Троица» – это символическое изображение троичности Божества. Ведь и посещение Авраама тремя Ангелами не было явлением Пресвятой Троицы, но лишь пророческим видением этой тайны. В соответствии с этим и в иконе Рублева перед нами предстают не Отец, Сын и Святой Дух, а три Ангела, символизирующие Предвечный Совет трех Лиц Святой Троицы. Символизм рублевской иконы в чем-то сродни символизму раннехристианской живописи, скрывавшей глубокие догматические истины под простыми, но духовно значимыми символами.
Символизм иконы и ее духовное значение связаны с теми идеями, на которых строил монашеское общежитие преподобный Сергий Радонежский. Он посвятил свою обитель Святой Троице, видя в любви между Ипостасями Троицы абсолютный духовно-нравственный ориентир для монашеской общины. Икона Троицы была заказана Рублеву учеником Сергия, преподобным Никоном Радонежским. Образ в похвалу Сергия Радонежского должен был носить подчеркнуто умозрительный, богословский характер. В то же время «Троица» Рублева, как и ее прототип «Гостеприимство Авраама», – это евхаристический образ, символизирующий бескровную жертву. Этот смысл иконы подчеркивался ее размещением в нижнем ряду иконостаса Троицкого собора, возле царских врат.
Книга «Другой Утешитель» была написана еще в те годы, когда отец Гавриил был католическим священником и монахом. На протяжении многих лет он вел жизнь отшельника и изучал древнюю традицию восточного христианства. Исследуя тексты греческих и сирийских отцов, он ставил своей целью не теоретический анализ их творений, но деятельное применение аскетических правил в собственной монашеской жизни. Отец Гавриил всегда видел в восточном христианстве подлинную жизнь и двигался к ней, приняв в 2010 году православие со словами: «Я хочу умереть в общении с Истиной».
Книга схиархимандрита Гавриила была переведена на основные европейские языки и получила известность на Западе, свидетельствуя о духовных сокровищах православного Предания. Теперь, благодаря новому переводу и настоящему изданию, книга становится доступной и русскому читателю.
Предисловие ко второму русскому изданию
В 2003 году, когда вышло первое русское издание настоящей книги, автор все еще был бенедиктинским монахом, который с любовью относился к Древней Церкви и православию. В 2010 году он стал православным монахом Русской Православной Церкви. Его духовное общение с преподобным Андреем Рублевым сделалось также общением и евхаристическим. То, что прежде он созерцал лишь «извне», ныне он созерцает «изнутри». Разница весьма существенная, ибо она имеет не столько внешний, сколько внутренний характер.
Быть может, с учетом новых обстоятельств, книгу надо было переписать? Сам автор так не думает. Ведь мы не в силах изменить историю, и, следовательно, любые попытки сделать это были бы тщетными. Сказанное относится и к еще одной книге, вышедшей из-под пера автора, – «Скудельные сосуды». Что же касается «Другого Утешителя», переведенного на несколько языков, в том числе и на русский, то для автора эта книга – как бы она ни воспринималась читателями на Востоке и на Западе – сохраняет свою относительную ценность, поскольку знаменует собой важную веху на его собственном духовном пути к «изначальной Церкви».
Между тем после выхода в свет первого русского издания настоящего труда было опубликовано множество новых исследований, посвященных шедевру русской иконописи. Кроме того, проводились всевозможные экспозиции, на которых выставлялись разные иконы Святой Троицы, что благодаря более широкому контексту позволяло еще глубже понять и оценить уникальное творение Андрея Рублева. Всем этим автор не преминул воспользоваться, чтобы пополнить свою собственную коллекцию иконографических изображений. Второе русское издание, в котором представлен совершенно новый перевод с немецкого оригинала, было, таким образом, дополнено иллюстрацией одной из икон, о которых в момент написания настоящего труда автор еще не знал. Ввиду того, что задний план оригинала Рублевской «Троицы» сохранился очень плохо, автор долго мучился вопросом о том, какую форму могла иметь «скала», располагающаяся за спиной правого Ангела. Поскольку «дом», «дерево» и «скала», отсылающие нас к библейскому рассказу, прославленный в лике святых иконописец преобразил в символы, важно было определить, как они выглядели изначально.
Ранние, намеренно