Егерь Императрицы. Кровь на камнях. Андрей БулычевЧитать онлайн книгу.
оказались, и чего это вот он на них тогда так окрысился? Они-то в чём виноваты, что вышли из богатых княжеских и графских фамилий, а их сиятельные папеньки могли себе позволить устроить службу своим отпрыскам в дорогих и недоступных простому дворянину полках столичной гвардии.
После застолья в золотом зале, когда величественный полонез сменился быстрой мазуркой, к ним с Василием-то и подошли Григорий с Фёдором – «дабы выразить им самое искреннее извинение за своё неподобающее поведение в отношении таких уважаемых господ кавалеров».
– Да ладно, я и сам был с вами груб, – сконфузился Лёшка. – Будем знакомы, господа!
Далее они прошли в какую-то боковую залу, так сказать, «знакомиться серьёзней». Танцы их в данный момент не интересовали, ибо дам здесь было совсем мало, и около каждой из них уже стояла большая очередь из кавалеров, ожидавших своего часа. Ну а Лёшка, так он и вовсе был к этим танцам равнодушен, ибо танцевального навыка он не имел, от правильного и уместного здесь слова – «совсем».
В общем, оставив Алексея у его двора, Байков Василий ещё раз обозвал его негодяем и бездельником, бросающем своих друзей в самый напряжённый момент, и укатил праздновать дальше с графьями гвардейцами из рода Воронцовых и Леонтьевых.
– Сам такой! – буркнул на прощание Лёшка. – Как мне завтра, отставить, уже сегодня, перед своими егерями обязательную ротную поверку устраивать?!
Всё, дальше он ничего уже не помнил. Но, судя по всему, до своей постели добраться он всё-таки сумел самостоятельно.
Лечить похмелье можно по-разному, для кого-то спасительным был огуречный рассол или кислые щи по-русски, кто-то, как, например, на Кавказе, выпивал стаканчик чистого соуса ткемали, а потом налегал на мясной бульон хаш. Ну а кто-то предпочитал в этот трудный период кисломолочные продукты. У Лёшки уже был свой проверенный, пусть даже и неправильный рецепт. Он допил воду в кувшине и ушёл на пробежку. Пропотев как следует и через пару часов вернувшись, умылся по пояс во дворе, а затем обтёрся насухо, до красноты и горения кожи. Всё, вот теперь можно было жить дальше вполне себе полноценной жизнью!
– Ваше благородие, господин капитан, дозвольте? – в сенях стоял старший унтер-офицер роты и заглядывал в чуть приоткрытую дверь.
– Макарыч, заходи, ну чего ты там мнёшься? – крикнул Лёшка, натягивая егерский доломан.
– Прощение просим. Не хотел я вас, вашбродь, беспокоить так раненько, да и господин подпоручик говорит, чтобы не тыркали командира, а караульные-то мне доложились, что вы за озёра ужо бегали и вроде как даже в настроении были. Ну вот, я и думаю, доложиться бы надобно, чтобы у вас беспокойства какого, за наших егерей не было.
– Всё правильно, Иван Макарович, рассказывай, всё ли у нас в роте в порядке? Никто на праздник ничего такого не учудил? – поддержал своего сержанта Егоров, прицепляя ножны гусарки к поясному ремню.
– Да не-ет, тут всё порядком, ваше благородие, – успокоил его старший унтер. – Не извольте беспокоиться. Вчерась, как вы и сами наказывали, в конце вечерней поверки