Золотые земли. Совиная башня. Ульяна ЧеркасоваЧитать онлайн книгу.
иглы. Охотница заморгала часто-часто, и всадник пропал из виду.
Чары леса были слишком сильны, она не могла им сопротивляться. Как бы его перехитрить?
Кусты в стороне затряслись, послышалось хриплое хрюканье. Кабаны!
Прячась за деревьями, охотница ушла в сторону. Она слышала, как шумела листва, как ветви ломались, когда кабаны прорывались сквозь чащу. Раз за разом она оборачивалась, но не могла разглядеть стадо.
А звук не затихал.
Весь день Катша уходила от погони, а на закате чуть не попала под копыта чёрного коня. Всадник его – такой же чёрный, как и конь – даже не взглянул на девушку. Она замерла, лёжа пластом на земле.
Мощные копыта невесомо прошли по лесной тропинке, трава под ними даже не примялась.
В Запретном лесу Катше не было места – так сказал Ики, об этом предупредил Олоко.
Катша и сама знала, что Хозяину она не по душе. Её народ давно поклялся держаться прочь от Запретного леса. Но с тех пор как Катша покинула пещеры Канманд, она мечтала прийти сюда и задать терзавший её вопрос.
Сияющий Хозяин Лесов молчал, наблюдая со стороны, а его слуги игрались, водили девушку кругами.
Три дня. За три дня Катша потеряла и утратила уже всякую надежду выбраться живой из леса, когда наконец вышла на поляну.
Окружённая древними елями, посреди поляны стояла землянка. Она показалась одинокой, покинутой и всеми забытой. В этом доме давно потух очаг, а дух-хранитель погрузился в глубокий сон. Дом был мёртв.
Катша ступала по поляне, прислушиваясь к новым ощущениям: как мох проседал под ногами, как шумели ели над головой, как тёплый ветер ласкал лицо.
Дышалось в Запретном лесу иначе, чем на болотах: сладко дышалось, свободно. Обессилевшая Катша рухнула на колени прямо перед входом в землянку, коснулась травы рукой. Мягко.
В стороне мелькнул чёрной лентой уж, скрылся в кустах.
И Катша разрыдалась.
Она не могла вспомнить, когда плакала в последний раз. Когда покинула родных или многим позже, когда умирала от голода на болотах? Духи предков послали к ней Ики, спасли от верной смерти. И духи помогли исполнить клятву, привели в Запретный лес.
Катша плакала тихо, глотая вырывающиеся из груди всхлипы. Она привыкла, что нужно не шуметь и быть осторожной. На болотах эта привычка не раз спасала ей жизнь.
– Он не заговорит с тобой, – раздался голос со стороны и тут же отозвался с другого конца поляны:
– С тобой… ой…
Катша вскинула голову, натянула тетиву лука.
– Но он хочет знать, зачем ты здесь?
– Здесь… эс-с-сь…
Сколько бы ни смотрела Катша по сторонам, сколько ни вглядывалась в ельник – никого не было видно. А голос кружил вокруг, скакал с одного края поляны на другой.
– Твой народ изгнан. Чего ты хочешь?
– Хочешь… э-эш-ш…
Катша сглотнула, с трудом проговорила:
– Я хочу просить о прощении. О позволении вернуться.
– И как же вернётся твой народ? Хозяин испепелит вас, если увидит в истинном обличье.
Голос звучал из ниоткуда и отовсюду одновременно. Катша опустила лук, убрала стрелу обратно в колчан.
Кем бы ни был лесной дух, он не желал её обидеть. Пока что…
– На наших землях живут чужие люди, мы заберём их кожу.
Лес замолчал. Тихо стало вокруг. В груди у Катши разрастался страх, сжимал ей горло, и она всё ждала, что смерть обрушится с небес – прямо с невыносимо далёких верхушек елей – и накажет Катшу за её дерзость.
– Нет. Это нарушит порядок. Нельзя.
– Но…
Катша вскрикнула в отчаянии, но побоялась возразить. Духи не меняли своих решений.
– Оставайся на ночь, – печальный вздох прокатился по поляне. – На одну ночь. Согрейся. Поспи. На рассвете возвращайся на болота.
– Уходи-и-и, – в последний раз разнеслось эхо.
Катша застыла, и сердце ухнуло вниз.
– Нет, – выдохнула она. – Нет, подожди!
Она звала и звала, умоляла вернуться, выслушать её горе, смилостивиться над стариками и детьми, над юношами и девушками, что жили во тьме, никогда не видя солнца. Но лесные духи уже ушли, не желали они знать о чужой беде.
Когда слёзы все пролились на травяной ковёр, когда охотница не почувствовала ничего, кроме пустоты в душе, день уже склонился к вечеру.
Катша прокралась в старую землянку, как дикий зверь в чужую нору. Внутри ей стало тесно и темно, как если бы она снова оказалась в пещерах Канманд, и она вышла наружу.
Охотница набрала воды в ручье, что протекал недалеко от поляны, напилась, после натаскала валежника и разожгла костёр. Сидя у огня, Катша лениво ела копчёную рыбу с лепёшкой и пила отвар из болотных ягод и трав.
Жужжали громко комары, кусали за щёки и шею. Валежника ненадолго хватило, скоро прогорел