Космос обетованный. Софья Вячеславовна ВолошинаЧитать онлайн книгу.

      К.Э. Циолковский «На Луне»

      Глава 1

      Сегодня первый день экспедиции. Форма отглажена, шлюзы задраены, хрупкая по меркам космоса посудина из композитных материалов движется навстречу звёздам. Йаху! Повезло же мне с работой!

      Это невероятно – оказаться в одной команде с самим Рейном Стиллом. Он – звезда ксенобиологии, планетолог и космический разведчик, его труды переведены на большинство гуманоидных языков. Для меня этот человек равен божеству! Я везунчик! Однако наша с ним первая встреча сразу испортила его впечатление обо мне. А случилось вот что…

      Для любых длительных экспедиций предусмотрено особенное, предполётное обучение: три месяца мы живём в учебном центре, отрабатываем внештатные ситуации на тренажёрах, восполняем пробелы в знаниях не по профилю. Вот я, например, космобиолог. От меня так просто не отстанут, не скажут: «Собирай, Мартин, образцы!» Куда там. В космосе я должен быть универсальным специалистом. В учебном центре в нас впихивают кучу информации: и про техническое устройство корабля расскажут, и основам обращения с медицинским роботом научат. Строгий распорядок, по семь-восемь часов занятий каждый день, о выходных приходится только мечтать. Среди инструкторов центра не только люди, но и представители иных космических рас, однако все специалисты – лучшие в своём деле.

      С инструкторов-то всё и началось. Вернее, с инструктора. Занятия по корабельным установкам для химического синтеза проводил эйруанец Мшшро. Издали уроженец Эйруана сойдёт за высокого длиннорукого человека, но формой тела схожесть заканчивается. На лице шесть мелких глаз, рот с сотней острых зубов, кожа очень плотная, гладкая, рыжевато-коричневого цвета. Поначалу пугает, но в их необычном виде есть своя прелесть. Эйруанцы – гермафродиты, поэтому типичные земные представления о разделении полов им были чужды…

      Мы были друг другу симпатичны. Два совершеннолетних существа могут делать всё, что хотят, пока это не нарушает законы той планеты, на которой они находятся. Однако мой руководитель был другого мнения.

      Однажды, когда мы невинно флиртовали в коридоре, мимо прошёл Рейн Стилл. О, сколько презрения было во взгляде, которым он нас окинул! Мшшро тут же отстранился и скрылся в кабинете.

      – Мартин Ри, если я не ошибаюсь? – спросил ксенобиолог.

      – Да, мистер Стилл! – ответил я. Это был наш первый разговор один на один. Я думал подойти к нему, автограф попросить. Теперь уж точно не стоит…

      – Так вот, мистер Ри, я хочу вам напомнить, что экспедиция задумана не для удовлетворения вашего любопытства. Мы собрались здесь не развлекаться, а работать. И ваши романтические изыскания не делают вам чести. Это несерьёзно.

      Взгляд его льдисто-серых глаз прожигал насквозь. «Лёд прожигал» – странное выражение, но кто хоть раз хватался за колбу с жидким азотом, меня поймёт.

      Вот и познакомился с кумиром!

      Но, не беря в расчёт ханжество, руководитель моей мечты оказался именно таким, каким я его представлял: сосредоточенный, серьёзный, такой же прямой и металлически холодный, как в репортажах. С вами когда-нибудь бывало такое, чтобы вы встретили кого-то «из СМИ», а он выглядел совершенно иначе – обрюзгшим, помятым, ничем не примечательным? Но это точно не о Рейне Стилле: вживую он был ещё более уверенным и собранным, будто под кожей не плоть, а стальной каркас. Он не выглядел на свои пятьдесят, и, несмотря на худощавость, не производил впечатление кабинетного учёного, проводящего всю жизнь в кресле. Наверное, встреть я его впервые, то решил бы, что он военный или пилот – прямая спина, чёткий уверенный шаг, подтянутое тело. Не отказался бы в его возрасте таким быть!

      Да, мой шеф был хорош собой. Не мог не подметить: слишком уж люблю в живых существах красоту здорового, сильного тела. Я потому и занялся биологией – среди здоровых особей, победивших в эволюционной гонке, уродов нет. От крохотного побега до огромного хищника – всё прекрасно!

      Начал с того, что в детстве восхищался тем, как устроены растения и животные Земли, их разнообразием. Потом космобиологией заинтересовался – в школе старик-планетолог дополнительные занятия вёл, многому научил.

      А когда окончательно повзрослел, то понял – разнообразие вдохновляет меня и в личной жизни. Однако подобные эксперименты быстро привели к проблемам. После обвинения в ксенофилии, которые администрация даже доказать не потрудилась, я под благовидным предлогом был исключён из престижного колледжа. На фоне этого отношения с родителями совсем разладились, и на дальнейшую учебу пришлось копить самому. О, отец простил бы мне хоть восьминогую невесту, будь я чуть более заинтересован в обучении на космопилота… Или, на худой конец, финансиста. Но я оказался упрям и пошёл учиться по любви. А папуля почему-то решил, что специальность «ксенобиология» –