Книга утраченных имен. Кристин ХармельЧитать онлайн книгу.

      Она попалась мне на глаза в субботу утром в разгар моего рабочего дня в публичной библиотеке Винтер-Парка.

      Книга, которую я в последний раз видела больше шестидесяти лет назад.

      Книга, которую считала безвозвратно утраченной.

      Книга, которая была для меня всем.

      Она оказалась прямо передо мной, на фотографии в «Нью-Йорк таймс», оставленной кем-то развернутой на стойке для возврата книг. Я взяла газету, и мир вокруг погрузился в тишину; моя рука дрожала почти так же сильно, как и в тот день, когда я в последний раз держала эту книгу. «Этого не может быть», – шептала я.

      Я смотрела на фотографию. С нее на меня глядел мужчина: лет семидесяти, с тонкими и редкими снежно-белыми волосами и широко поставленными, слегка навыкате глазами за выпуклыми стеклами очков.

      Заголовок в газете гласил: «Через шестьдесят лет после окончания Второй мировой войны немецкий библиотекарь ищет законных владельцев, чтобы вернуть им украденные книги». Мне хотелось крикнуть этому мужчине на фотографии, что я и есть законная владелица книги, которую он держит в руках, этого фолианта в потускневшем кожаном переплете, отклеившемся в правом нижнем углу, и с названием на позолоченном корешке: «Послания и Евангелия». Она принадлежала мне и Реми – мужчине, который давным-давно умер и о котором после войны я поклялась никогда больше не вспоминать.

      Но, несмотря на все мои старания, на этой неделе я все-таки думала о нем. Ведь завтра – восьмое мая и мир будет праздновать шестидесятую годовщину победы в Европе. В этот день, когда все молодые телеведущие станут говорить о войне с таким торжественным видом, словно они и правда способны понять, какой была та война, мне невольно придется вспомнить о Реми. О времени, которое мы провели вместе, о людях, которых мы спасли, и о том, чем все это закончилось. Мой сын утверждал, что мне несказанно повезло сохранить столь острый ум в преклонном возрасте, но у каждого дара есть своя обратная сторона.

      Очень многое мне хотелось бы забыть.

      Я старалась прогнать от себя непрошеные воспоминания о Реми и сосредоточилась на статье. Человека на фотографии звали Отто Кюн, он – сотрудник Берлинской Центральной и Земельной библиотеки, и делом его жизни стало возвращение книг, украденных нацистами. Очевидно, что в его библиотеке собраны тысячи подобных книг, но та, которую он держал в руках – моя книга, – по его словам, не давала ему спать по ночам.

      «Это религиозное сочинение, – поведал Кюн репортеру, – мое любимое среди множества хранящих тайны сокровищ, которые можно найти у нас на полках. Книга напечатана в Париже в 1732 году, она очень редкая, но не это делает ее такой необыкновенной. Уникальность книги заключается в том, что внутри нее мы обнаружили интригующую головоломку – нечто вроде шифра. Кому он принадлежал? Что означал этот код? Как книга попала в руки немцев во время войны? Эти вопросы преследуют меня все время».

      Я чувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, хотя сейчас они были совершенно неуместны. Я смахивала их, сердясь на себя за то, что спустя столько лет я все еще даю волю эмоциям. «Не так уж и плохо, – тихо сказала я фотографии Кюна, – когда вас преследуют вопросы, а не призраки».

      – Хм, миссис Абрамс? Вы что, разговариваете с газетой?

      Голос младшего библиотекаря Дженни Фиш рассеял туман моих воспоминаний. Она относилась к тому типу людей, кто готов жаловаться по любому поводу. Похоже, ей доставляло особое удовольствие намекать мне, что в мои восемьдесят шесть лет пора уже подумать о выходе на пенсию. Она всегда с подозрением разглядывала меня, словно не могла поверить, что у человека моего возраста остается искреннее желание здесь работать. Она не понимала, как можно любить книги так страстно, что порой кажется: без них ты просто умрешь, перестанешь дышать и существовать. По правде говоря, мне представлялось странным, почему она вообще стала библиотекарем.

      – Да, Дженни, разговариваю, – ответила я, не поднимая глаз.

      – Но, наверное, вам не стоит так поступать на виду у посетителей библиотеки, – заметила она без намека на иронию. – Вдруг они подумают, что у вас старческое слабоумие? – У нее напрочь отсутствовало чувство юмора.

      – Спасибо, Дженни, за, как всегда, дельный совет.

      Дженни мрачно кивнула. Совершенно очевидно, что она не улавливала сарказм маленькой седовласой бабули, на который та все еще способна.

      Но в данный момент у меня не было на нее времени. Все мои мысли занимала книга. Книга, которая таила в себе так много секретов. Книга, которую у меня забрали, прежде чем я успела выяснить, есть ли в ней ответ на один-единственный и необычайно важный для меня вопрос.

      А теперь возник этот мужчина, в руках у которого – разгадка, способная пролить