Кровь Святого Сотника. Книга 1. Мост через Оку. Часть 1. Сергей Анатольевич СмыковЧитать онлайн книгу.
мственной охраны на железной дороге. Охраняю мост через Оку. Меня устраивает эта работа. Режим сутки через трое. Имею городской камуфляж и старый АКМ 1966 года выпуска. Где-то в формуляре на меня еще и ПМ записан, но я его только в тире вижу, пару раз еще из ТТ пострелял. Самое главное – чужие тут не ходят. Два ряда колючей проволоки и злые собачки явно напоминают прохожим, что здесь запретная зона. Где-нибудь на вокзале или сортировочной станции я бы, наверное, сошел с ума от постоянного присутствия большого количества людей. А здесь тихо и спокойно. Бывает, конечно, когда в зону забредают по рельсам пьяные, бомжи или наркоманы. Мы их культурно выводим через калитку. Был один раз, когда пришлось стрелять в воздух и укладывать на шпалы упертого рыбака, твердо решившего пройти к реке прямо по рельсам. Все было сделано по инструкции, только мы потом полицию ждали три часа, чтобы задержанного сдать. И я еще семь раз объяснительные писал «по факту применения служебного оружия». До 1946 года наша служба входила в состав НКВД. И в то время меня самого расстреляли бы, если этот рыбак смог дойти до реки. А сейчас некоторые «товарищи» боятся, как бы у человека с боевым автоматическим оружием не появились посторонние мысли…
Это предистория. А сама История началась с того, что в меня попала молния. Дело было так. Шел июль. Я стоял в караульной будке на южном берегу Оки и бездумно смотрел во все стороны, контролируя охраняемый периметр. Наступил вечер, начался дождь, перешедший в грозу. Стемнело. Грохотало знатно. И молнии били в реку очень близко. Я закрыл дверь в караульную будку, оставил АКМ в угол. И в этот момент из розетки выдавился белый шарик. Он так забавно гудел и подергивался. То ко мне, то от меня. Я даже испугаться не успел, когда он ткнул меня в грудь…
В общем, врезало по мне здорово. Волосы сгорели все, включая брови. Все металл, который был на мне, а именно: пуговицы, эмблемы, ключи, люверсы на берцах – все расплавилось. Хорошо, что автомат успел от себя убрать. Неохота думать, что бы со мной стало, если взорвались все тридцать патронов разом. Крест нательный тоже исчез, остался только ожог крестообразный. Зубы вылетели все, включая искусственные, вместе со штифтами.
Хорошо, что видеокамеры у начальника караула работали. В караулке увидели, как у меня будка полыхнула. Добежали до меня за 20 минут. Да еще 40 минут ждали, когда «03» через дальний автомобильный мост до нашей точки доедет. Да еще до больницы доехать. Мне потом фото показали, которое сделали в приемном покое. М-да. Первая мысль – в таком виде не живут. Но я вот как-то еще дышал.
А на вторые сутки начались чудеса. Очнулся я ночью в реанимации от странного ощущения, будто у меня под всей кожей муравьи ползают. Прибежали дежурные интерны, чего-то мне кольнули, и я опять уснул. Утром ко мне пришел доктор. Делал всякие манипуляции со стетоскопом, тонометром и резиновым молоточком. А потом стал долго смотреть мне в лицо. Я тоже на него долго смотрел. Потом не выдержал:
– Сё п`охо?
– Отнюдь. Динамика настолько хорошая, что я поражаюсь…
Короче, через две недели меня выписали. Еще две недели я был на больничном. За эти две недели я понял, чему поразился доктор. Кожа приобрела нормальный цвет. Волосы стали расти. Зубы новые полезли! Чайные ложки стали к рукам прилипать. Гастрит пропал. Давление стало 120/80. И еще я стал понимать соседей!
Дом у нас многонациональный. Была такая фишка в СССР. Называлась МЖК. Молодежный жилой комплекс. Ты молодой и тебе надо квартиру? Ходи на субботники, рисуй стенгазеты, участвуй в соцсоревновании, получай путевку на стройку. Причем срок отработки для всех одинаков. Два года для многодетных, два года для одиноких. Естественно, все срочно стали жениться, рожать и выписывать из деревень бабушек и дедушек. Между однушкой и четырехкомнатной квартирой все-таки есть разница. У нас на автозаводе работало много иногородних. Татары, чуваши, мордва, армяне. Они, пожалуй, были самыми активными претендентами на строительные каски, поскольку у местных все-таки были папы и мамы с квартирами. У меня половина соседей по подъезду писала в пятую графу другие слова, а не только «русский».
Так вот весь этот интернационал я стал понимать. Как та самая собака, которая все слышит, но сказать ничего не может. Я поискал информацию в интернете и нашел много похожих случаев среди «стукнутых» молнией. Кто стал нечувствителен к холоду, кто избавился от онкологии, кто вспомнил свои последние семь жизней, причем рассказывал про них на семи языках. Я подумал и решил не афишировать свои новые особенности.
Итак, через месяц я вышел на работу. Прошел стандартную проверку в железнодорожной поликлинике. Признали меня абсолютно здоровым, и отправился я в свою смену, на график «сутки через трое». Пацаны встретили меня радостно. Вечно у нас нехватка персонала по причине минимальной зарплаты, а стоять на посту по восемнадцать часов в сутки желающих мало. В общем, наступили обычные будни простого стрелка четвертого разряда.
Глава 2. Я попал!
Сентябрь. Раннее утро. Туман. Самое мерзкое время для выхода на пост. Я снял автомат с предохранителя, оттянул затвор.
– Оружие осмотрено – буркнул за спиной начальник караула.
Отпускаю затвор, ставлю на предохранитель,