Призраки урочища страха. Любовь Федоровна НохринаЧитать онлайн книгу.
емные образы, глухие звуки. Вдруг где-то в глубине темноты возник слабый луч света, он все больше ширился, становился насыщеннее, сильнее. Тепло и свет накрыли его, ошеломили, осветили. Оно снялось с места, и устремилось к свету, охваченное всепоглощающей страстью и желанием. Там была жизнь, и она была ему нужна.
1.1. Смерть черного колдуна
В глухой тувинской тайге, в избушке, отгороженной от людей стеной непроходимого леса, буреломами, непролазными дебрями, умирал черный колдун. Умирал тяжело и давно. Жизнь не хотела покидать древнее иссохшее тело, ее приходилось выдавливать каплями, а она упорно цеплялась за его черную душу, не выпуская ее на волю из изъеденной временем и страстями, изжившей себя оболочки. Он не мог убить себя, то странное темное холодное существо, что жило в нем, растворившись в его крови, глядя на мир его глазами, умирать не собиралось. Чтобы найти покой, он должен был или убить его или передать другому телу. Но вокруг не было ни души. Последняя жертва истекала кровью на алтаре, а убить хозяина он не мог: в нем не было света, и он был слаб духом. Вот уже много дней колдун ничего не ел, пил только крепкий травяной настой, поддерживающий в нем подобие жизненных сил. Он постоянно находился в полусне, полубреду, потому вначале решил, что молодое, заросшее кудрявой бородой лицо привиделось ему, как и тысячи других лиц, приходивших к нему в его кошмарных видениях.
– Дед, ты живой? – парень потряс его за высохшее плечо, – Да ты болен никак, горячий какой. Ответа он не получил. Колдун медленно возвращал себя к реальности.
– Как к реке выйти? Заблудился я. От своих отстал. Думаю, все, пропал. Не дождавшись ответа, парень радостно продолжал: «Сел под елкой, думаю тут и помирать буду. Вдруг меня как поманил кто-то, ну вроде позвал. Гляжу, а тут избушка. Дед, а что за камни вокруг домика твоего разбросаны? Черные какие-то. Базальт – не базальт.»
– Ты в камнях понимаешь? – От неожиданно густого гулкого голоса парень вздрогнул: «Так я вроде геолога. Мы золото здесь ищем.»
– Нашли?
– Нет тут ничего. И чего ты живешь здесь один? Не страшно? Место жутковатое. Прямо оторопь берет. Я пока к твоей избушке шел, веришь, нет, ноги идти отказывались. Со страху чуть не помер. Так что за камни-то? Метеорит что ли?
«Он и есть, – глухо буркнул старик, жестко обрывая разговор. Жизнь еле теплилась в нем, но и этой капли хватило, чтобы понять, что в этом парне, молодом и глупом, его последняя надежда на смерть и освобождение. В угасающих глазах полыхнула боль, грязные ногти с силой впились в землистые ладони, на покрытых сетью мелких морщин руках набухли синие жилы, из горла вырвался полный смертной тоски и угрозы утробный стон. – С неба камни упали».
Эй, дед, ты, что умираешь что ли? Ты лесник местный или охотник?
– Живу я здесь – нехотя уронил старик, нахмурясь и что-то напряженно обдумывая. – Путь я тебе укажу, выйдешь. Только и ты мне помоги.
А я-то чем тебе помогу? Хочешь печку затоплю, чай вскипятим, у меня и банка тушенки еще осталась. Тебя как зовут?
Дед молчал.
Парень медленно переводил глаза с одного предмета на другой. На улице сиял и переливался яркий летний день, искрила красками и била ключом жизнь. А здесь было тихо, сыро, темно и душно. Пахло гнилью, немытым и больным человеческим телом. Нет, на охотничью эта странная избушка похожа не была. На темных прокопченных стенах, увешанных полками из необструганных досок, он увидел какие-то деревянные, металлические, глиняные коробочки, кувшины, висели пучки травы, от которых шел запах застарелой пыли. В углу щурила мертвые глаза змея, подвешенная под потолком. Гадина давно уже умерла, но под дуновением сквозняков, продувавших избушку, шевелилась и шуршала. Свет не доходил через давно не мытое мутное стекло. Углы были затянуты густой паутиной. Страх внезапно нахлынул на него.
– Ты, дед, никак колдун? – догадался геолог, – То-то, я гляжу, избушка на болоте, следов к ней нет. А ты, значит, живешь тут и колдуешь потихоньку?
Дед молчал. Он сел и оказался неожиданно высоким. В далеком прошлом это был могучий человек, но от прошлого остался только высохший, обтянутый пергаментной кожей скелет. Верхняя половина туловища была длинной и тонкой, нижняя короткой, маленькие ножки, не касаясь пола, бессильно болтались в воздухе.
– Ты не обижайся – балагурил парень, вскрывая ножом банку с тушенкой. Неожиданное спасение обрадовало его, сделало болтливым. – Скажи, а дьявола ты видел, или черта на худой конец? Старик удивленно поднял брови. Глубокая продольная морщина прорезала лоб. Тот, черный, поднял голову и слабо зашевелился в его иссохшем теле. Знакомая темная волна поднималась из глубин его тела. Геолог с изумлением наблюдал, как оживал старик, как в потухших глазах засветился разум, как искры жизни затеплились в застывшем теле. Картина была страшноватая.
– Так видел дьявола-то? – понижая голос и неловко улыбаясь, настаивал парень.
– А тебе он зачем? – Казалось, что голос, зычный, густой, и гулкий, идущий из глубины ссохшегося тела, принадлежит кому-то другому. Впечатление было такое сильное, что гость обернулся и внимательно оглядел убогую избушку.
– Ясно