Пасодобль. Ирина МамееваЧитать онлайн книгу.

      Не противились парни. Пришпорив

      За бока своих верных коней,

      Ускакали, а главный – напротив

      Задержался поодаль от ней.

      Улыбнулась ему незнакомка:

      «Что ж поделать! Судьба то твоя…»

      Подошла, и ладошкою тонкой

      Под узду подхватила коня.

      Наважденье… Во мраке чащобы

      Видит воин – избушка стоит.

      Дикий холод укутал утробу,

      Больно страшен у домика вид!

      Только стоило глянуть на деву —

      Как покинул и холод, и страх…

      «Хороша! Эх, с ней ноченьку мне бы!

      Подержать бы красотку в руках!»

      Всё сбылось. Не любовью – дурманом

      Обласкала красотка его…

      Был он ратником да атаманом,

      Стал мальчишкой. Шептал на ушкО

      Незнакомке слова, словно сахар!

      Он ласкал лебединый тот стан,

      Разрывая на теле рубаху,

      От страстей прогорев и устав…

      А средь ночи – послышалось, что ли? —

      Верный конь вдруг заржал за окном…

      Хочет встать он, да что-то неволит,

      Нету сил, лишь лежит всё ничком…

      Громкий шёпот – не листья, не ветки,

      Разбудил, да нахлынул, что смрад:

      «Что ж ты, милый! А с виду – так крепкий…

      Ослабел от любви во стократ…

      Не меня ли искали в чащобе?

      Не моей ли алкали души?

      Поспешали сквозь лес этот, чтобы

      На суку меня вздёрнуть в глуши?

      Отпущу. Но отныне навечно

      Ты платить станешь ведьмину дань…»

      И скользнуло на палец колечко,

      Уколовши холодную длань.

      Вот и утро… «А где же?.. Приснилось!»

      Возлежит под корягой нагой.

      Вкруг – чащоба… За что же немилость?

      Лишь колечко блестит бирюзой…

      Много зим пролетело с той встречи,

      Не солгала колдунья ему:

      Каждой дочери жизни калеча,

      Отдавал атаман их врагу.

      И молитву творя в аналое,

      Ратник истово лику шептал:

      «Ты прости… Я в любовной истоме

      Зря обидел тебя. Не признал…

      Зря поехал по царской указке,

      Зря не слушал лихого коня…

      Думал: ведьмы – лишь бабкины сказки,

      Ты прости, молодая, меня…»

      Только нету прощенья слепому,

      Что бездумно в чащобу скакал…

      А могло бы всё быть по-иному…

      То проклятье – что в сердце кинжал.