Сепия. Юрий КоньковЧитать онлайн книгу.

      Как загодя сидишь в концерте

      И слушаешь поверку скрипок,

      Когда уже вот-вот зацепит

      Дождём из тёплых нотных ниток,

      Так, очарован тихим светом,

      Таким таинственно далёким,

      Молчишь, не делишься секретом,

      Чтоб сохранить набросок лёгкий,

      Не разровнять невольно складки,

      Не позабыть свой сон случайно,

      Не расплескать напиток сладкий,

      Не упустить воспоминанье.

      И через утреннюю темень,

      Через туманное начало

      Плывут задумчивые тени

      И лодка движется к причалу.

      Сосуды рек

      нафтизином набережных сужены,

      Тальком гуляющих посыпаны чуть небрежно.

      Денег в игре

      столько, что лёгкий ужас

      Прямо по лицам кривые улыбки режет.

      Скрежет

      ножа по маслёнке, пятна на белом свете.

      Властию, данной мне ныне, вызываю к доске всё тех же

      и всё за то же.

      Из мясистого мозга выдёргивайте мысли беспощадным пинцетом,

      Будьте счастливы уже наконец, здоровы и белокожи.

      А я пойду по дорогам,

      Пьяный, небритый, с одной только мятой наволочкой,

      Чтоб приподнять за краешек

      Горизонта лукавый занавес.

      С Богом,

      Скажите мне: с Богом! – что бы это у вас ни значило —

      И я поскачу, плоский камешек,

      По водам, никем не занятым.

      От солнца бока мои станут чёрными,

      От соли бока мои станут белыми.

      Странствующий камешек очарованный,

      Нетонущий, невозможный, неспелый.

      Мне слов своих не хватит и не надо,

      Короче речь.

      В галоп уже выходит канонада,

      Сечёт картечь.

      Под небом голубым на поле жита

      Не снег лежит.

      Дай Боже сил, чтоб этот пережиток

      Нам пережить.

      В раскачку корпус тяжесть переносит

      На взмах ногой.

      Насторожился сонный крестоносец

      На Моховой.

      Низами по долинам стелет ветер

      Чернее дня.

      Какой дозор в котором интернете

      Поймёт меня.

      Я памятнику в самое изножье

      Вложил фугас.

      Когда потомок мир на ноль помножит,

      Он вспомнит нас.

      День за днём всё жизнь да жизнь,

      Род от рода, век от века.

      Льются синие дожди

      Из сиреневого верха,

      Застывают в холода,

      В оттепели подтекают.

      Мокнут, мокнут города.

      Жизнь – вода. Она такая.

      Унестись бы мне туда,

      Где простор пространство сушит,

      Где не водится вода,

      Где не зелено, не скушно.

      Спой мне песню, бабушка,

      Чтоб узреть в тоске табачной,

      Как степная шар-башка

      На меня глаза таращит.

      Скачаешь что-нибудь и скачешь,

      Как полоумный саранча,

      Иль шаром громовым раскатишь

      По чашечкам суконный чай,

      Зайдёшь ли вечером в таверну,

      Устав о жизни кочевой, —

      Повсюду свет, повсюду время,

      Повсюду нету ничего.

      Ещё мерцающие сферы

      Не отлетели от земли,

      Ещё не ведомо наверно,

      Где единицы, где нули,

      Плывёт густой, как вешни воды,

      Неповторимый тонкий звон

      И кажется, сейчас, сегодня

      Завесу отведёшь веслом.

      Но света нет и нет движенья

      Стоит обиженно туман

      Ведёт железом по железу

      Насмешливая тетива,

      Последний холодок пеняет

      И мандариновый закат

      За добровольный твой приямок,

      За нескончаемый