Орудие ведьмы – любовь. Нора РобертсЧитать онлайн книгу.

      © Володина С., перевод на русский язык, 2014

      © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

      1

      Стоял солнечный день на исходе лета. Брэнног собирала душистые травы, цветы и листья – она готовила из них снадобья и отвары. Люди тянулись к ней – соседи и путники, движимые надеждой на исцеление. Как когда-то шли к ее матери, они шли к ней, Смуглой Ведьме, со своими болями в теле, в сердце, в душе и расплачивались монетой, услугами либо товаром.

      Вышло так, что они с братом и сестрой обустроились в Клэре, далеко-далеко от родного Мейо. От домика в лесу, где жили прежде. И где умерла их мать.

      Им удалось наладить здесь свою жизнь, да что там наладить – жизнь эта оказалась куда более спокойной и счастливой, чем она могла себе вообразить после всего, что случилось в тот страшный день. День, когда их мать отдала им всю свою чародейственную силу, оставив себе самые крохи, и, принеся себя в жертву, отослала подальше от дома и родных мест, туда, где они будут в безопасности.

      Вспоминая тот день, Брэнног теперь понимала, что тогда ею руководило ощущение непоправимой беды, чувство долга и неизбывный страх. Вот почему она исполнила то, о чем просила мать, – увела братишку с сестренкой подальше.

      Любовь, детство, невинность – теперь все позади.

      С тех пор прошли долгие годы. Первые несколько лет, как наказала им мать, они провели в семье близких, а точнее – в доме их тетки, в спокойствии и безопасности, окруженные вниманием и заботой. Но, как это бывает в жизни, настало время – и они покинули это гнездо, чтобы стать тем, кем было написано им на роду и кем они останутся до конца своих дней.

      Смуглой Ведьмой. Тремя ее составляющими.

      В чем их удел? Их высшее предназначение? Уничтожить злодея Кэвона, черного колдуна, погубившего их отца, Бесстрашного Дайти, и мать, Сорку. Кэвона, который неведомым образом уцелел, несмотря на проклятье Сорки.

      Но сегодня, в этот ясный день последнего месяца лета, все казалось таким далеким – и та жуткая последняя зима, и пришедшая ей на смену весна, принесшая с собой кровь и смерть.

      Здесь, в обихоженном ею доме, воздух был напоен благоуханием розмарина из ее корзины, роз, посаженных ее мужем по случаю рождения их первенца. На синем небе, как на лугу, белыми барашками паслись облака, а леса и расчищенные ими для пахоты поля были зелеными, как изумруд.

      Сынишка, ему еще не исполнилось и трех лет, сидел на солнце и колотил в барабан – его смастерил для него отец. Малыш барабанил с таким сосредоточенным упоением, что от любви у Брэнног защипало глаза.

      Годовалая дочка спала, крепко сжимая любимую тряпичную куклу, под неусыпной охраной верного пса Катла.

      А во чреве Брэнног уже ворочался и толкался ножками третий. Тоже сын, она это знала.

      С места, где сейчас стояла она, ей было видно поле и небольшая хижина, которую без малого восемь лет тому назад они поставили здесь с Тейган и Эймоном, своими сестрой и братом. Дети, подумалось ей, мы были всего лишь дети, лишенные детства.

      А теперь они живут поврозь, но все друг от друга неподалеку. Эймон Верный, такой сильный и такой настоящий. Тейган, сама доброта и справедливость. Сейчас она вся лучится счастьем, без ума от любви к человеку, чьей женой стала этой весной.

      Какой здесь покой, подумала Брэнног, и барабанный грохот ее малыша не нарушает его. Дом, деревья, зеленые холмы с крапинками овец, сад и чистое голубое небо… Везде разлит этот покой.

      И всему этому должен прийти конец. Всему этому скоро должен прийти конец.

      Время подходит. Она ощущала это так же явственно, как уверенные толчки ребенка у себя во чреве. Ясные дни уступят место мраку. На место мира придет кровь и война.

      Она потрогала на шее свой амулет с фигуркой собаки. Его сделала для нее мать как оберег, и теперь магия крови Сорки хранила Брэнног в трудные для нее дни. Скоро, подумалось ей, очень скоро ей вновь понадобится эта защита.

      Почувствовав легкую боль в пояснице, Брэнног потерла ее рукой, а к дому уже скакал Ойн – ее мужчина.

      Ойн. Такой красивый и такой родной. Зеленые, как холмы, глаза, черные, как вороново крыло, волосы, локонами спадающие на плечи. Высокий и прямой, он непринужденно держался в седле гнедой кобылы, и по округе летел его голос – он по обыкновению пел.

      Видит бог, при одном взгляде на мужа Брэнног всегда испытывала прилив счастья – вот и сейчас губы ее разошлись в улыбке, а сердце взмыло вверх, как подхваченная ветром птица. Она, никогда не верившая, что для нее тоже существует любовь, убежденная, что ее семья – это брат и сестра, что она живет с одной целью – исполнить свое предначертание, влюбилась в Ойна из Клэра без памяти.

      Брин подскочил, отбросив в сторону барабан, и со всех маленьких крепеньких ножек помчался навстречу отцу, повторяя:

      – Пап! Пап! Пап!

      Ойн нагнулся, подхватил сынишку и усадил к себе в седло. До Брэнног долетел смех – мужа и сына. И снова ей защипало глаза. В этот момент она чувствовала,