Измена племени. Лариса РозенаЧитать онлайн книгу.

      Книга рассчитана на образованных, тонких, интеллигентных читателей,

      любящих изысканную прозу, поэзию.

      В книге значительное место уделено рассказам и стихам о любви, преданности, человеческом счастье, как его можно добиться и удержать. Имеется много красивых сравнений, описаний природы, глубины человеческих чувств и хлёстких, неприглядных моментов, искажающих человеческую жизнь. Они даются, чтобы читатель понял, их необходимо заклеймить, и уяснил – настоящая любовь сметает все препятствия на пути к человеческому счастью!

      Екатеринбург

      2022

      Создано в интеллектуальной издательской системе

      Ridero

      РАССКАЗЫ

      ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР

      (Марлен Дитрих – актриса и Эрих Мария Ремарк – писатель)

      – Алло, алло! Эрих, это ты? Алло!

      – Да-да, слушаю тебя, дорогая Марлен!

      – Что-то не очень хорошо слышно. Действительно – ты?

      – Ну, конечно я. Кто же ещё здесь может быть?

      – Кто? Твоя ревнивая Полетт! Она частенько бросала трубку, когда я звонила тебе.

      – Мне кажется все Вы, женщины, одинаковы!

      – Милый, когда-нибудь я была способна на такое?

      – Нет, не была. Извини. Ты – другая! Не волнуйся, родная, что с тобой?

      – Да просто немного грустно стало. Мы давно не общались…

      – Почему ты загрустила? Ты же всегда была настроена жизнерадостно!

      – Ну, иногда бывает и взгрустнётся… Рада, что слышу тебя!

      – Ты хочешь поговорить со мной, милая? Немного соскучилась? Наконец-то. Думал, забыла уже меня!

      – Не забыла. Кто заменить тебя может, дорогой? Никогда у меня не было таких друзей. Ты же кладезь остроумия, мудрости, нежности.

      – Жаль, что расстались. Сейчас бы были вместе, не приходилось бы грустить, думать о ненужных вещах, которые портят нашу жизнь.

      – Не надо так, Эрих. Иначе я расплачусь. Вот буду держать трубку, и реветь, как совсем глупая, никому ненужная, совсем ненужная чудачка.

      – Тебе не хватает ласки, внимания. Жизнь сейчас послевоенная, грубая. Пойди—ка, докажи этим парням, с косой саженью в плечах, что надо всё-таки оставаться людьми. К женщине относиться именно, как к женщине. А тем более к такой, как ты. Ты – вообще, необыкновенная женщина! И всегда выделялась среди других, как яркая звезда. Красивая, образованная, рафинированная!

      – Знаешь, стало немного легче от твоих слов. Ты всегда говоришь мне такие тёплые, хорошие слова, о которых другая женщина и не мечтает. Может быть, даже ты прав – я необычная:

      В прокрустово ложе

      Обычности —

      Меня не уложишь,

      А что мне от этого?

      Грустно, всего лишь…1

      От этой непохожести на других, я всегда имела одни неприятности.

      – Да, понимаю, милая! Ну, выкладывай, что там у тебя на душе.

      – Что на душе? Ох, много уже накопилось чего-то грустного, обиднго, совсем и не нужного. Но с чем приходится мириться, жить.

      – Не волнуйся. Главное, успокойся. Не всё потеряно.

      – Я спокойна, Эрих! Но всё-таки нелегко у меня на сердце…

      – Да – да, слушаю… Что такое?

      – Да всё из-за дочери. Она меня ненавидит. Какова будет моя старость, даже не знаю…

      – Ну, какая ещё старость, дорогая? Ты в самом расцвете…

      – Не шути! Нехорошо шутить над стареющей, заброшенной женщиной…

      – Нет. Не шучу! С чего ты взяла?

      – Ну вот, она мне столько неприятия выказывает, попрекает, что я её не растила. А она забывает, что если б растила, то на что бы мы жили? Не понять мне эту молодёжь. Как скорчит недовольное лицо, так просто хочется сжаться… Упрёки, укоры, ни одного ласкового слова…

      – Ну, так я тебе скажу это слово: ты милая, хорошая, заботливая мать. Старалась обеспечить дочку, её папу и даже его возлюбленную, гувернантку дочери…

      – Нет, всё не довольна она. Самое главное – нет душевности – дерзит в лицо, делает достоянием общественности все мои недостатки и просчёты. Зачем всем знать, как я одеваюсь, какое у меня нижнее бельё, что ем, что пью, ну даже, с кем сплю! Вернее спала. Сейчас уже смешно об этом говорить. Всё-всё рассказывает, вплоть до того, что во мне ничего хорошего, одни недостатки. Поэтому даже лишний раз и на улицу выходить