Ночной сторож. Луиза ЭрдричЧитать онлайн книгу.
Затем он продолжил. Предплечья Барнса начали болеть, поглощая удар за ударом по пэду. Хорошо, что он сошел с ринга еще до того, как на него взошел Лесистая Гора. Барнс был выше, но они оба принадлежали к одной весовой категории. Оба были в среднем весе, обычно не превышающем 170 фунтов[28], хотя, пожалуй, сейчас Барнс весил больше. Он винил в этом Джагги.
Ноко
Томас выплыл на поверхность сна. Он слушал мышей, приятно шуршащих за штукатуркой и в камышовой крыше. Но вот до него донесся звук подъехавшей машины. Его сменил скрип повозки, которую все еще держал его отец. Роуз и девочки громко кричали и смеялись. Младенцы визжали. Томас почувствовал, что слишком полон жизненных сил. Он попытался взять себя в руки, погрузиться обратно под поверхность звуков. Он накрыл голову подушкой и исчез. В следующий раз, когда он пришел в себя, солнце было бледнее, свет наполовину иссяк, и его тело расслабилось в таком приятном оцепенении, что он казался себе пригвожденным к тонкому матрасу. Наконец он встал, вышел из старого дома и прошел в новый, на кухню. Шарло, его дочь, была бойкой жизнерадостной старшеклассницей, темные волосы каждый вечер завивались на бигуди, джинсы были закатаны до лодыжек. Клетчатая блузка, свитер, двухцветные кожаные туфли. Фи вела себя тише, ей было всего одиннадцать, и, нажимая на педаль маслобойки, она была погружена в мечты. Роуз жарила картошку с луком. Уэйд входил и выходил, нанося удары по воздуху. Считалось, что он заполняет ящик для дров.
А малыши… О, малыши всегда что-то затевали. Один слегка всхлипывал во сне, другой пытался засунуть в рот свою пухлую ножку.
У Роуз на плите стоял чайник с горячей водой. Она указала на тазик. Томас налил немного кипятка, и она добавила полный ковш холодной воды из ведра. После того как Томас умылся, он взбил в своей медной кружке для бритья пену и нанес ее на верхнюю губу. Маленькое квадратное зеркало в резной деревянной рамке принадлежало Роуз. Оно было сделано из добротного толстого стекла, хорошо посеребренного. Она привезла его с собой, когда они поженились. У Томаса на лице было около сорока жестких волосков. Он поточил бритву, тщательно сбрил их. Затем разделся до пояса, обтер тело тряпкой и отнес ее с тазиком в спальню.
Мать Роуз дремала на стуле рядом с умывальным столом. Ноко слегка похрапывала, склонив голову. Ее седая голова была обмотана коричневым платком, крошечные диски из ракушек свисали с оттянутых мочек. Скрюченные руки лежали на коленях. Во сне она вздрогнула, затем ее голова дернулась вверх, губы растянулись, и она зашипела, как кошка.
– В чем дело, мама?
– Гардипи! Он снова принялся за свое!
– Гавиин, все в порядке, это было давно, – успокоила мать Роуз.
– Он прямо там, – не унималась старуха. – Снова вломился!
– Нет, мама. Это же Томас.
Ноко подозрительно уставилась на него.
– Этот человек стар. Томас – молодой парень, – возразила она.
Роуз прикрыла рот рукой, чтобы скрыть смех.
– Эй, Ноко, ты больше не думаешь, что я молод? – усмехнулся Томас.
– Я
Примерно 77 кг.