Охота за оружием. Неизвестные страницы Холодной войны 1945–1991. Александр ШирокорадЧитать онлайн книгу.
противотанковые пушки, а также гаубицы и мортиры калибра до 305 мм включительно.
В СССР поступила техническая документация на все морские пушки Третьего рейха, а 380-мм пушка с линкора «Бисмарк» в 1940 г. прошла испытания на Ржевском полигоне под Ленинградом.
К сожалению, подавляющее большинство информации по германским вооружениям не было доведено до личного состава РККА, но это вина военного руководства, а не тех, кто добывал и испытывал оружие потенциального противника.
10 сентября 1972 г. в Кубинке был открыт свободный доступ в бронетанковый музей. К 1991 г. там находилось свыше 350 экспонатов, значительная часть которых произведена в США и странах НАТО. Естественно, ни один из натовских бронеобъектов не прибыл в СССР легально. Мой приятель залез в последнюю версию американского танка М.48 и вытащил оттуда… несколько стреляных 105-мм гильз и шлем танкиста. Судя по всему, танк был взят в бою, и внутри оставили всё как есть.
А ведь в Кубинке кроме открытых были и есть и секретные ангары. Что там хранится – разглашению не подлежит.
В Московском авиационном институте в 1980-х гг. в качестве учебного пособия использовалась кабина американского стратегического бомбардировщика B-52. Об испытаниях американских самолётов на полигоне во Владимировке можно написать огромный том. К сожалению, объём книги вынудил исключить многие интересные эпизоды.
Глава 1. Откуда у нас взялись миномёты?
В советское время с историей миномётов вообще всё было ясно и просто. Вот возьмём в руки книгу А. Н. Латухина, одного из самых известных историков отечественной артиллерии. Первая же глава начинается со слов: «Миномёты – русское изобретение… Первый в мире миномёт был создан в сентябре – октябре 1904 года героическими русскими защитниками Порт-Артура во время Русско-японской войны»[1].
И далее: «В середине сентября 1904 года один из наиболее талантливых организаторов обороны Порт-Артура генерал-майор Р. И. Кондратенко одобрил удачное предложение – использовать 47-мм морское орудие для стрельбы надкалиберными шестовыми минами на близкие расстояния.
Разработка и изготовление мины и необходимая модернизация орудия были поручены помощнику начальника артиллерии крепости по технической части капитану Л. Н. Гобято»[2].
Информацию подтверждают и рисунки «первого миномёта», представляющие какое-то фантастическое орудие на колёсном лафете. Сие орудие и близко ничего общего не имеет с 47-мм одноствольной пушкой Гочкиса, упомянутой Латухиным. 47-мм пушка устанавливалась на тумбе и имела нормальные противооткатные устройства – гидравлический тормоз отката и пружинный накатник. К сожалению, этот текст и рисунок фантастического орудия имеется не только у Латухина, они кочуют из книги в книгу.
В 1674 г. голландский инженер барон Кегорн (1641–1704) спроектировал лёгкие медные мортиры для стрельбы бомбами весом 18 фунтов (7,37 кг) на дальность до 450 сажен (960 м). Калибр их составлял около 150 мм. Помещались мортиры на лёгком деревянном станке. В качестве подъёмного механизма использовался прикрепленный к дулу сектор с отверстиями для изменения угла возвышения.
В самом конце XVII века кегорновы мортиры были приняты на вооружение и в русской армии и флоте. Наибольшее распространение у нас получила 8-фунтовая медная кегорнова мортира. Калибр её составлял около 106 мм, длина канала 1,66 калибра. Мортира стреляла 3-кг бомбой, содержавшей 150 г чёрного пороха, на дистанцию до 650 м. Тело орудия весило около 12–13 кг, а деревянное основание – порядка 30 кг. На поле боя прислуга, взявшись за ручки, прикрепленные к деревянному основанию, переносила кегорнову мортиру.
Ахиллесовой пятой гладкоствольных мортир в полевой войне была их плохая мобильность. Они не могли стрелять с колёсных лафетов, так как большая вертикальная составляющая отдачи ломала колёса. Поэтому гладкие мортиры стреляли только с деревянных, бронзовых или железных оснований, упиравшихся на грунт, кладку каземата крепости или палубу корабля.
С появлением нарезной артиллерии меткость и дальность действительного огня полевых пушек резко возросли, и головы генералов, особенно русских, закружились: мол, зачем нам мортиры – тяжёлые орудия, которые требуют чуть ли не час, чтобы поставить их на дроги для возки, а табличная дальность 5- и 2-пудовых русских мортир в 1,5 км была просто смехотворной по сравнению с лёгкой и конной пушками обр. 1877 г. (6,4 км).
Начальство же крепостной и осадной артиллерии было иного мнения о возможностях мортир. И на вооружение принимается несколько типов 6-, 8-, 9- и даже 11-дюймовых мортир вначале обр. 1867 г., а затем – обр. 1877 г. Крепостные и осадные мортиры калибра 152–280 мм по внешнему виду и конструкции начинают приближаться к осадным и крепостным пушкам. Станины их откатываются по поворотным рамам. В качестве тормоза отката вначале (1860–1870-е гг.) используются компрессоры трения, а с 1884 г. – гидравлические компрессоры.
Соответственно, резко возрос вес мортир. Самые мощные мортиры весили: 5-пудовая осадная медная обр. 1838 г. 1081 кг, крепостная чугунная – 1654 г., а железный станок к ним системы Дорошенко весил около 1200 кг, то есть вместе
Там же. С. 6.