Вдова, Жаба и Золото. Ксения Викторовна НезговороваЧитать онлайн книгу.
ла очки с толстыми пыльными стёклами и с откровенным пренебрежением оглядела худощавую фигуру в безразмерной вязаной кофте и тёмно-серых джинсах. Марианна Николаевна смутилась, спрятала ноги под столом и вежливо протянула высокомерной женщине классный журнал.
– Вот… Изучала… – беспомощно развела руками она и тотчас же залилась краской, злясь на собственную неуверенность.
– Не беспокойтесь, я вам сейчас всё расскажу, – собеседница, казалось, сменила гнев на милость и удержалась от замечания по поводу неподобающего внешнего вида молодого специалиста. – Вы, наверное, впервые берёте классное руководство?
Марианна Николаевна кивнула, но поспешила добавить:
– Правда, в школе я отработала уже два года.
Классная 8 «Г» неодобрительно покачала головой: слишком маленький стаж, едва ли справится с такими сорванцами, а через два года – выпуск, разве такая молоденькая выдержит? Да она сбежит при первой же удачной возможности!
– Понимаете… Я так беспокоюсь! Если бы не обстоятельства, я бы, конечно, довела их до девятого класса, – женщина с сокрушённым видом коснулась руки молодого педагога. – Но вы ведь сможете, правда? Не бросите моих ребята на произвол судьбы? – в глазах блеснуло что-то похожее на слёзы. В эту минуту в дверь постучали, и учительница, опомнившись, снова нахмурилась и грубым голосом крикнула:
– Войдите.
На пороге появилась хрупкая девочка с длинным вытянутым лицом. Небрежно заплетённая чёрная коса доходила почти до пояса и казалась слишком тяжёлой и громоздкой для своей маленькой хозяйки. Она робко оглядела учителей, извинилась за беспокойство и тихо спросила, почему-то опустив глаза:
– Валентина Петровна, а где у нас следующий урок?
Классная руководительница с негодованием ударила по парте.
– А я что, за вами в 8-м классе следить должна? Расписание смотреть не умеете? У меня что, по-вашему, других дел нет?
– Ну там просто… просто поменяли, – промямлила девочка, отступая и скрываясь за дверью.
– Вон отсюда! Не видишь, я разговариваю с Маргаритой Николаевной?
Молодая учительница испугалась не меньше ученицы, вжалась в стул и с ужасом наблюдала, как багровеет лицо Валентины Петровны. Девушка не решилась поправить старшую коллегу: лучше оставаться Маргаритой, чем рисковать собственной жизнью. Кто знает, на что способна эта разъярённая женщина? Но как только дверь захлопнулась, классная 8 «Г» выдавила из себя слащавую улыбку с виноватым видом пояснила:
– Бестолковая девчонка! Всё время как блаженная какая-то… На уроках ворон считает, ничего не видит и не слышит. Родители вообще в школьной жизни не участвуют. Ни разу ни одного собрания не посетили, – Валентина Петровна махнула рукой. – Даже внимания не обращайте. Себе дороже. Пусть доучится с грехом пополам до девятого, а там… – повторила обречённый жест. – Ну дурочка, что с неё взять?
– А как её зовут? – слегка охрипшим голосом спросила Марианна Николаевна, пододвигая к себе классный журнал.
– Вдовушкина. Надя Вдовушкина.
Вдова
Она медленно повернула ключ и с замиранием сердца отворила железную дверь. Вот бы никого не было дома! Целый день провести в блаженном одиночестве – разве может быть что-то прекраснее? Крик новорождённой мечты умолк, как только Надя вошла в холодную тёмную квартиру. Неделю назад в коридоре перегорела лампочка, но беспечных жителей это совершенно не волновало. Девочка специально её не вкручивала, потому что хотела немного помечтать. Хотя бы пару секунд почувствовать себя самым обыкновенным подростком, который приходит после школы в пустой дом и наслаждается тишиной. А потом с работы возвращаются уставшие родители, интересуются её отметками, спрашивают, сделала ли она на завтра домашнее задание, и, наконец, все вместе садятся ужинать. Может быть, немного поругаются перед сном – в этом нет ничего страшного. Пусть это будет самая обыкновенная среднестатистическая семья. Лишь бы не этот ежедневный ад, в котором она вынуждена существовать, без надежды выбраться и исчезнуть… Куда угодно и на любое время, только бы прекратились мучения и утихла нестерпимая боль.
Надя запнулась, не заметив в темноте бутылку из-под коньяка. Уязвлённая до глубины своего бездушия, та рухнула на пол и раскололась вдребезги. Пьяный голос из комнаты покрыл вошедшую дочь матом. Надя скрипнула дверью, и лохматая голова матери свесилась с кровати. Поджав губы, женщина с огромным синяком под левым глазом проворчала:
– Да не скрипи ты. И так тошно…
Надя ринулась собирать с пола пустые бутылки, как будто её суетливые жесты ещё могли что-то исправить, стереть прошлое и изменить будущее. Поранившись, девочка упала на колени и расплакалась. Её уже давным-давно не пугала физическая боль. Надя плакала вовсе не потому, что из безымянного пальца сочилась тёмная кровь. Она плакала от жалости к самой себе. Она плакала, потому что некому было её пожалеть.
– Чего разнылась? – в комнату, пошатываясь, вошёл отец. Он вернулся из ванной комнаты и на ходу застёгивал дырявые штаны.
– На