Австро-Венгрия: судьба империи. Андрей ШарыйЧитать онлайн книгу.
сужению политической базы мадьярского дворянства. Франц Фердинанд не был демократом, резкое расширение электората ему потребовалось, чтобы отказаться от ненавистного Ausgleich. Новый парламент, по мнению престолонаследника, мог бы заняться устранением старой системы органов венгерского местного самоуправления (комитатов), служивших опорой политической власти шляхты, реализацией требований национально-культурной автономии для этнических меньшинств, унификацией в армии и так далее.
Разработчики проекта, однако, не исключали возможности сопротивления со стороны националистически настроенной части венгерского общества, прежде всего дворянства. В таком случае, в полном соответствии с представлениями Франца Фердинанда об армии как опоре трона, предполагалось использование военной силы. Программа действий будущего Франца II предполагала два по сути противоположных варианта действий: конституционно-демократический (преобразование Венгрии путем либерализации ее политической системы) и авторитарно-силовой (фактическое повторение 1849 года, когда была подавлена венгерская революция). Из-за гибели наследника престола в 1914 году эти замыслы не были реализованы, но само существование проектов Франца Фердинанда говорит о том, что многие в Вене отдавали себе отчет: потенциал дуализма исчерпан, новые времена требуют более демократичных схем устройства многонациональной империи. В правящих кругах Будапешта этого не понимал почти никто, и после 1918 года Венгрии предстояло заплатить за такое непонимание высокую цену.
Впрочем, проблемы межнациональных отношений в габсбургском государстве не ограничивались одной лишь Венгрией. В Цислейтании хватало своих, не менее острых конфликтов. Народы западной части империи были равны, статья 19 императорского Основного закона, принятого в 1867году, гласила: “Все народности империи обладают равными правами… Равенство всех общеупотребимых на данной территории языков в школах, административных учреждениях и общественной жизни признается государством. На территориях, где проживает несколько народностей, общественные институты и образовательные учреждения должны быть организованы так, чтобы каждая из народностей имела возможность получать образование на родном языке”. На практике реализация этого закона – а габсбургская администрация в большинстве случаев честно стремилась выполнять указания императора – сталкивалась с серьезными проблемами. Если самосознание так называемых исторических народов – австрийских немцев и галицийских поляков (равно как венгров и хорватов в Транслейтании) – опиралось на традиции древней государственности, то формирующиеся нации (словенцы, словаки, румыны, украинцы)[29] такого опыта были лишены, их национальные элиты поначалу представляли собой лишь немногочисленные кружки разночинной интеллигенции. С тем большим рвением отстаивали эти народы свои права и протестовали против истинных или
Особый случай представляли собой чехи. Традиции чешской государственности уходят корнями в IX–X века. Однако после поражения восстания богемских сословий против императора Фердинанда II (1620) Габсбурги целенаправленно лишали земли короны святого Вацлава административной самостоятельности. Одновременно шел процесс онемечивания местной элиты, так что к началу XIX века чешская аристократия была почти целиком немецкоязычной. Новая национальная элита складывалась в основном из представителей буржуазии и интеллигенции. Таким образом, чехи, формально принадлежа к “историческим” народам империи, фактически оказались близки к “молодым” нациям.