Советский Пушкин. СборникЧитать онлайн книгу.
риступили к росписям ваз и сервизов профилем великого поэта, а также сценами из его жизни. Вышивальщицы с Украины украсили пушкинскими мотивами свои вышивки. Холмогорские резчики вырезали из кости мамонта броши и трубки с изображением Пушкина… В честь Пушкина проходили митинги и театрализованные шествия. В музее-заповеднике «Михайловское» состоялся пятитысячный митинг, на котором председатель колхоза имени Пушкина произнес следующие слова: «Стихи Пушкина помогают нам жить и весело работать… Все это происходит оттого, что у нас наша советская власть, что живем мы под руководством любимого товарища Сталина».
Либеральные фантазёры в ужасе: ишь, что придумали большевики! Не день рождения, а день гибели Пушкина превратили в торжество… Но это не советская, а куда более старинная традиция! Дату смерти великого человека, как правило, можно определить с точностью, а дни рождения многих наших гениев покрыты мраком… В 1887 году Россия отмечала пятидесятилетие дуэли Пушкина. Советская власть эту традицию подхватила, приспособила для народного просвещения. Установила и другую традицию – широко отмечать дни рождения и юбилеи великих людей земли русской и корифеев мировой культуры. И «круглые даты» со дня рождения Пушкина после этого отмечались не менее широко. «Пушкин наш, советский, ибо советская власть унаследовала все, что есть лучшего в нашем народе», – подчеркивала пресса. Улицы и площади городов к юбилеям поэта украшались в пушкинском духе. До войны вышло два художественных фильма, посвященных Пушкину – «Поэт и царь» и «Юность поэта». Оба прошли с шумным успеха. А потом, на фронте, оба исполнителя роли поэта, погибли как герои…
Классическая литература в СССР не была увлечением узкого круга ценителей, жрецов и гурманов словесности. Книги Пушкина – и простенькие детские, и академические издания – в тот год появлялись повсюду, а их тиражи постоянно увеличивались. В те дни на постаменте московского памятника Пушкину появились истинные строки поэта, а не те, что написал Жуковский по требованию царской цензуры. И все увидели, что пророчество поэта сбылось и «Не зарастёт народная тропа» к его наследию. Именно в 1937-м Пушкин стал достоянием миллионов, «любезным народу».
Принято обманываться, что до 1937 года Пушкин в СССР был чуть ли не опальным классиком. Не стоит преувеличивать крайне левый уклон, присущий революционному искусству в первые годы после Октября. Да, его пробовали сбросить «с парохода современности». Да, историк Михаил Покровский называл поэта «идеологом дворянства». Да, его монархические мотивы подвергались критике – подчас грубоватой. Да, многие поэты и художники левого фронта считали, что поэт, которого называли «нашим всем», устарел. Но восхищались Пушкиным больше – и издавали его после 1917 года изобильно. И более влиятельна, чем любая критика, была другая точка зрения, другая эмоция:
Я мстил за Пушкина под Перекопом.
Я Пушкина через Урал пронёс.
Я с Пушкиным шатался по окопам,
Покрытый вшами, голоден и бос.
И сердце колотилось безотчётно,
И вольный пламень в сердце закипал,
И в свисте пуль, под песней пулемётной
Я вдохновенно Пушкина читал! —
писал Эдуард Багрицкий, ярчайший революционный поэт, который не сомневался, на чьей стороне был бы Пушкин в Гражданской войне. И не забудем, что уникальный музей-заповедник Пушкин в Михайловском был создан в непростом 1922 году.
Одна из важнейших сторон советской системы – постоянное стремление к просвещению. И не к элитарному, а к массовому, которое, говоря по чести, только и имеет смысл. Дело не только в ликбезах. Такого не было ни до 1917 года, такого нет после 1991-го. Именно поэтому Пушкина в Советской России никогда не воспринимали как классового врага. Идея применить к нему всю линейку суровых санкций «вульгарного социологизма» всегда оставалась на обочине советской цивилизации, а с середины 1920-х стала просто неприличной.
Словом, в СССР никто и никогда Пушкин не запрещал. Напротив, широко публиковались его вещицы (в том числе варианты), которые трудненько было напечатать до 1917 года. И все-таки до поры, до времени для многих «неистовых ревнителей» революционного искусств Пушкин казался сомнительным: все-таки аристократ, царский камер-юнкер… Но к 1937 году после революционных бурь настало время «освоения классического наследия». Нужно было взять из прошлого всё лучшее и обогатить им советскую жизнь. А все лучшее – это и есть Пушкин. Конечно, в советской традиции подчеркивались оппозиционные и даже революционные настроения Пушкина (вполне достоверные) и редко вспоминалось его «охранительство». Впрочем, серьезные ученые вполне объективно исследовали все противоречивые грани судьбы и идеологии поэта. И – отметим – насколько советский взгляд на Пушкин точнее «великодержвного», при котором Пушкин превращается в эдакого жандарма русской литературы, несгибаемого монархиста. А Пушкин – вольнолюбивый, ироничный – даже к некоторым милостям императора Николая I относился не без иронии. И видел, что в императоре «много от прапорщика и немного от Петра Великого». Сегодня от этих слов Пушкина пытаются спрятаться, а их спрятать от нас. Не вписываются они в миф о «певце самодержавия». Пушкин куда сложнее,