Блондинка в Токио. Наталия ЛевитинаЧитать онлайн книгу.
рх чёрные ленты эскалаторов, гладкий пол блестел, отражая тысячи огней. А за стеклянными стенами здания неторопливо двигались роскошные гигантские птицы, способные за несколько часов преодолеть тысячи километров.
Перемещаясь по терминалу, я заглянула в десяток магазинов и не удержалась от соблазна: прихватила парочку шарфов – лимонного цвета для дочки и фиолетовый для себя.
Увидев выход, указанный в посадочном талоне, села в кресло, пристроила на коленях сумку и огляделась. Многоликая толпа, бубнящая на миллионе языков, шевелилась и пульсировала в ожидании своего рейса. Где-то вдали нежно играла музыка, доносился аромат кофе, сверкали витрины магазинов.
Валерии не было видно. Мы с ней условились о встрече, столкнувшись нос к носу в павильоне выставочного комплекса Биг Сайт. Это было удивительно – спустя столько лет случайно увидеть бывшую однокурсницу. И не где-нибудь, а на другом конце земли.
Все эти годы я вовсе не мечтала вновь с ней встретиться. Она, думаю, тоже. Я спрятала воспоминания о Валерии и о том зле, что я ей причинила, в дальний уголок памяти и надёжно забетонировала местечко – муки совести мне вовсе не нужны.
Однако когда через двадцать с лишним лет в заполненном гудящей людской толпой громадном выставочном павильоне прямо передо мной материализовалась давняя подруга, моё каменное сердце дрогнуло…
И вуаля! Обратно мы летим вместе, одним рейсом. Лера взяла с меня обещание, что в самолёте мы постараемся сесть рядом.
Отвертеться не удалось – бывшая подруга набросилась на меня едва ли не с поцелуями. Я с меньшим экстазом обнимаю Константинова, когда он возвращается из командировки.
– Вот так встреча! – радовалась Лера, тормоша и рассматривая меня.
А я пребывала в недоумении и никак не могла сообразить, объясняется ли её поведение патологической забывчивостью или же великодушием. Я ведь очень подло тогда с ней поступила…
Сама бы такое ни за что не простила!
…Лера всё не появлялась. Очевидно, зависла в магазинах. Там было на что посмотреть и что купить – сплошная восточная экзотика. Никакого сравнения с европейскими дьюти-фри, где ассортимент срисован под копирку.
Вместо однокурсницы на соседнее кресло с разбегу десантировалась молодая дама в дорогом костюме, очевидно, иностранка, с внешностью, вызывающей зубную боль у женщин и непроизвольную эрекцию у мужчин. Она начала лихорадочно рыться в объёмной кожаной сумке с металлическими украшениями и вдруг расстроенно воскликнула:
– Да что же это, а?! Чернила потекли!
Соотечественница, ошибочно принятая мной за иностранку, обернулась ко мне и спросила:
– Ду ю спик инглиш?
– Йес, – кивнула я. – По-английски, да, говорю. Но предпочитаю, конечно, по-китайски.
– О, – обрадовалась девушка, – так вы русская! Смотрите, какая катастрофа! Всё испорчено! Проклятая ручка. У вас случайно нет салфеток?
Пришлось снабдить пострадавшую пачкой бумажных носовых платков.
– А ведь это известная фирма! – продолжала возмущаться красавица. – Нет, вы только подумайте! Специально же купила, чтобы повыпендриваться. И вот, пожалуйста! Неужели мне подсунули брак?
Я с интересом рассматривала обладательницу бракованного экземпляра. Вокруг не так-то много людей, испытывающих страсть к перьевым ручкам. Да и кто сейчас пишет от руки? Все ловко печатают тремя пальцами на всевозможных гаджетах.
Однако припоминаю… Как-то раз я преподнесла одному чиновнику «монблан» из лимитированной коллекции. Предварительно собрала разведданные, чтобы не выстрелить мимо цели. Та ручка стоила целое состояние, но деньги были потрачены не зря. Как же вспыхнули глаза чиновника! Его лицо мгновенно разгладилось и озарилось детским восторгом, а ведь за минуту до этого было кислым и недовольным (я основательно замучила мужика своими приставаниями, он уже и видеть меня не мог). Чтобы испробовать ценный подарок в работе, чиновник тут же размашисто подмахнул мне все подсунутые документы…
– Так вы, наверное, купили китайскую подделку? – предположила я.
– Откуда мне знать, – злобно буркнула девушка. – Денег отвалила немерено. И такая засада. Подержите вот это, пожалуйста!
Пострадавшая бесцеремонно сунула мне в руки лист бумаги с чернильным пятном, исписанный вдоль и поперёк мелким каллиграфическим почерком, разрисованный розовыми стрелками, зелёными квадратами и красными восклицательными знаками.
Хоть это и не в моих правилах, но я подчинилась и даже принялась дуть на испорченную рукопись. Красавица не переставала меня удивлять. Сама она, возмущённо вздыхая и сдавленно бормоча ругательства, возилась с какими-то коробочками, футлярами, бумажками. Везде виднелись чёрные разводы.
– Что? – засекла она мой удивлённый взгляд. – Почему вы так на меня смотрите?
– Это вы писали?
– А кто ж ещё? – фыркнула девица, забыв, что с человеком, оказывающим тебе услугу, надо бы разговаривать повежливее.
– У вас