За 27 дней. Он будет жить, если узнает, что кому-то не все равно. Элисон ЖервеЧитать онлайн книгу.
Какой девушке захочется вспоминать, как парень всем своим видом показывал, что очутился бы где угодно, лишь бы не смотреть на тебя?
Если подумать, таковым было отношение Арчера Моралеса ко всему. Здание школы Дж. Ф. Кеннеди достаточно большое, но иногда я видела Арчера в коридорах – высокий рост и взъерошенные темные волосы выделяли его из толпы, – однако он всегда был один, окружающие его сторонились.
Арчер Моралес был – теперь уже навсегда в прошедшем времени – одним из школьных изгоев. И вот его больше нет.
Я подскочила на стуле, когда звонок с первого урока затрезвонил под потолком, выдергивая меня из моих мыслей. Остальные уже поднялись из-за парт и двигались к выходу из кабинета, тихо переговариваясь между собой, не болтая и не смеясь, как это бывало обычно. После урока еще очевиднее ощущалось – общее настроение переменилось. Я добиралась до кабинета химии как во сне и все никак не могла свыкнуться с мыслью, что мой бывший одноклассник мертв.
Не то чтобы я хорошо знала Арчера Моралеса. Язык бы не повернулся назвать нас друзьями. Для меня он был совершенно чужим. Так почему мне кажется, что сердце вот-вот разорвется на куски?
К концу школьного дня, когда я вышла на улицу и направилась к школьному автобусу, похолодало. Прямо сейчас хотелось свернуться калачиком в кровати и забыть о том, что этот день вообще случился.
Я села одна на заднее сидение, прислонилась головой к стеклу и закрыла глаза с мыслью о том, как хорошо, что именно сегодня Тейлор сбежала с уроков на свидание с очередным ухажером. Другие девочки из компании не ездили на автобусе, так что у меня была возможность подумать в тишине. Покачивание в дороге успокаивало, как будто даже отвлекало немного от урагана мыслей, роящихся в голове. Жаль, поездка была недолгой.
Я подняла воротник пальто и скрестила руки на груди, шагая в сторону многоэтажки, в которой прожила почти всю свою жизнь. Жилой комплекс находился прямо на границе Верхнего Ист-Сайда и выглядел чуть пафоснее, чем другие здания в Манхэттене.
Я часто чувствовала себя одиноко, оставаясь одна дома из-за бешеного графика родителей, но сегодня была несказанно рада тому, что возвращаюсь в пустую квартиру. Никогда еще меня так не манили мягкая кровать и родной уют неприбранной комнаты.
– Добрый вечер, Хэдли, – поздоровался швейцар Хэнсон, когда я подошла к зданию из серого стекла. – В школе все хорошо?
Я на пару секунд задумалась, не рассказать ли Хэнсону о произошедшем. Он был хорошим человеком и всегда искренне интересовался, как прошел мой день. Но мне не хотелось произносить эти слова вслух, говорить, что мой одноклассник покончил с собой, потому что не хотелось верить, что это все взаправду.
– Прекрасно, – наконец ответила я, и он придержал мне дверь.
– Помню, каково было учиться в старшей школе, – сказал Хэнсон, когда я шагнула через порог. – Как только вырвешься оттуда, мир больше не будет казаться таким уж плохим местом.
Я не была уверена, что он прав, но, в любом случае, мило