Две жизни. Конкордия АнтароваЧитать онлайн книгу.
БЕЗМЯТЕЖНО, БЕЗ БУРЬ, СТРАДАНИЙ И БОРЬБЫ С САМИМ СОБОЮ И ОКРУЖАЮЩИМИ
Я предоставил самому Иллофиллиону искать пилюли; он действительно их нашел очень скоро и сейчас же заставил меня принять одну из них.
– Ты полежи немного, дружок, – сказал он мне. – Если пилюли будут тебе полезны во время качки, то сейчас ты должен почувствовать легкое головокружение и тошноту, – говорил он, подавая мне пижаму и ночные туфли.
Я чувствовал себя превосходно, но сообразил, что времени полюбоваться морем будет еще вдосталь, а сейчас неплохо и полежать, – надел пижаму и вытянулся на мягком диване. Оказалось, что лечь было самое время. Не успел я подумать, какое чудное подо мной ложе, как все завертелось у меня перед глазами, застучало в висках, замутило. Я даже издал нечто вроде стона. Рука Иллофиллион легла на мой лоб, он нежно вытер мне лицо, покрывшееся мгновенно испариной, и, наклонившись, заботливо положил под голову мягкую подушку.
– Это очень хороший признак, Левушка, – услышал я его голос, словно бы Иллофиллион находился где-то очень далеко. – Через несколько минут ты придешь в себя и будешь нечувствителен даже к сильной качке. Если же буря начнется, как думает капитан, на рассвете, – успеешь закалить этим лекарством организм и сможешь отлично помогать пассажирам. Ты говорил, что хочешь работать. Вот тебе жизнь и посылает сразу же случай стать самоотверженным слугой людям, которые не закалены и не подготовлены к тем страданиям, которые ждут их сегодня. Если у тебя не появится страха, если ты не отдашься чувству брезгливости, а будешь отыскивать перепуганных детей и взрослых, чтобы нести им бодрость и помощь, – ты положишь основание своей новой жизни труда и любви, и такое глубокое, что все дальнейшие испытания будут тебе не страшны.
Я слышал его, очень хорошо понимал, но положительно не мог двинуть ни одним пальцем. Не знаю, сколько времени я так пролежал, но наконец почувствовал, что удары в виски прекратились, тошнота прошла. Правда, отвратительное состояние головокружения, когда все плыло перед глазами, оставило настолько неприятное впечатление, что я все еще боялся открыть глаза. Но с каждой минутой я чувствовал себя все лучше и в конце концов поднялся с дивана, с улыбкой глядя на Иллофиллиона, и мгновенно забыл только что испытанные неприятные ощущения.
– Да ты, Левушка, герой; я даже не ожидал, что ты так легко отделаешься. Когда я привыкал к этому лекарству, – противоядию от качки, – я подолгу лежал без движения, – весело говорил мне Иллофиллион. – Мне кажется, что за эти дни, Левушка, ты стал понимать сложность жизни и все ее неожиданные повороты, и сам увидел, сколько героического напряжения может потребовать вдруг от человека жизнь, и он, проснувшись утром веселым, беззаботным ребенком, к вечеру становится взрослым; и судьба зовет его на такой подвиг, о котором он только читал в сказке.
– Это верно, как и все, что я от вас успел услышать, – ответил я Иллофиллиону, надевая костюм. – Быть может,