Опальные воеводы. Андрей БогдановЧитать онлайн книгу.
с золотым шитьем хоругвь выступающего из Москвы воинства, слышался звон копыт о свежие бревна улицы, приветственные клики столпившегося в переулках народа…
Сколько раз выступал он с московскими ратями на неприятеля?! Не помнилось. Зато осталось в памяти (и уж не забудется, покуда жив) светлое чувство радости воина, которому дано постоять за Святорусскую землю, защитить народ от ненавистного врага, освободить страждущих в плену братьев.
Помнил князь время, когда расцветало и крепло Московское государство, вырастали крылья у его полководцев, летели их мужественные полки в самые логова золотоордынских наследников, громили жадных до русской добычи ханов, очищали старинные земли Руси от насильников, смиряли разбойников.
Тогда в опустошенных русских краях, где были лишь ордынские зимовища, вновь вставали города и села, кони сынов Руси пили воду быстрых степных рек. Не забывается радость на лицах сотен тысяч идущих домой людей, их натруженные в неволе руки, хватавшие воина за позлащенное стремя{2}.
Двадцать два года было князю Андрею, когда московское войско с самим царем во главе шло зимним путем на Казань. Уже тогда царский стольник и есаул Курбский слыл бывалым воином. А летом по крымским вестям, что идёт орда в тридцать тысяч сабель на рязанские земли, послал его царь оборонять город Пронск как опытного воеводу. Да, тогда ему улыбалось воинское счастье. На следующее лето с верным другом князем Петром Михайловичем Щенятевым вел он на татарский рубеж свой полк – государева воинства полк Правой руки{3}.
В двадцать четыре года Андрей Михайлович выезжал из Кремля впереди своего полка на решительный бой с Казанским ханством. Пятнадцать тысяч конников шло за ним: дворян и военных холопов в серебристых панцирях, блещущих стальными пластинами юшманах, в крытых по броне цветным сукном куяках и толстых тегиляях, круглых шлемах с наушиями и островерхих шишаках, с саблями и саадаками на поясе, у седла.
В охватившем юрьевский замок тумане князь Андрей явственно видел железный строй своего полка, как наяву слышал торжественный перезвон московских колоколов, провожавших на подвиг сыновей Русской земли. Когда же это было? Да, 16 июня 1552 года[2], в четверг первой недели Петрова поста. Недолго длилось то торжественное шествие через города и веси. На четвёртый день полк Курбского и Щенятева был поднят тревогой.
Московский всадник. Гравюра XVI в.
Помнится, они расположились в Кашире. Воины снимали стёганки, чтобы отдохнуть с перехода, когда на коломенской дороге, от царской ставки, показался всадник – гонец с соколиным пером у виска.
– На Русь идет Крымская орда! Приближается нам время мужественно утвердиться! – так передавал царь Иван, обещая сам первым пойти на общего неприятеля. Эта весть вмиг одела в латы весь полк Правой руки. Слыша государя своего слова, едиными устами вскричали воины: «Готовы есть за веру христианскую и государя нашего пострадать и до смерти!»
Но
Князя А. М. Курбского «История о великом князе московском». СПб., 1913. С. 13–14 и др.
Разрядная книга 1475–1605 гг. – М., 1977. Т. 1 Ч. II. С. 380, 394, 402.
В XVI веке на Руси считали лета от Сотворения мира, каждый новый год с 1 сентября. Я для читателя перевожу года на счет от Рождества Христова. –